В этой работе бессистемно собраны статьи по вопросам, особенно интересовавшим меня в течение жизни.

Она разделена на главы, из которых некоторые имеют внутреннюю философскую связь между собой; остальные трактуют об отдельных друг от друга вопросах.

Я назвал этот сборник Lungаrnо, ибо изложенные здесь мысли я обдумывал и записывал во Флоренции(2).

Глава 1

Три сущности человека

Я просыпаюсь утром, открываю глаза и вижу луч солнца, пробивающийся через окно.

Я вижу день, ощущаю мое тело в постели, слышу звуки, доносящиеся с улицы, вспоминаю ожидающую меня работу и чувствую и знаю, что я уже не сплю, а бодрствую и живу. Реален ли внешний мир, который я ощущаю, или он � представление, благодаря моим чувствам, � мне это безразлично. Я знаю только, что мир этот есть и что я есмь в нем.

Я снова закрываю глаза и лежу неподвижно, отбрасывая все ощущения моего тела и все мои мысли в мозгу, и сознаю только, � вне тела и интеллекта, � что я существую вместе с бесконечным миром вокруг меня, составляя с ним одно нераздельное, вечное целое. Сливаясь в этом моем созерцании или сверхсознании или сознании сознания со всем живущим, со всеми живыми существами и всей вселенной, � я живу, я счастлив, я есмь, ничего не чувствуя и ни о чем не думая.

В такие минуты человек не знает себя на земле и во плоти.

Он выходит из них, но все же живет.

Если бы в это время он заснул навсегда, то исчезло ли бы это духовное его сверхсознание или осталось вечно жить?

На этот вопрос у нас нет ответа.

Но вот человек бодрствует и вступает в реальность. Он живет, давая полный ход своим физическим и мыслительным потребностям, и видит, что тотчас же его духовная сущность затемняется, отстраняясь от участия в жизни его тела и интеллекта. Хотя он и стремится сохранить ее в чистоте и покое, хотя чувствует, что в ней главная, вечная основа его существа, � он не может справиться с напором сил, действующих в других областях, и начинает страдать от всевозможных противоречий и внутренних терзаний, от которых не может избавиться.

Вечная драма и тайна жизни сына человеческого ищет выхода, так как дух его бесплотен, но выход только один � плотская смерть. Главная причина, порождающая людские страдания, все же в том, что до сих пор люди не уяснили себе характер и смысл сущностей, живущих в них, и не поняли их назначений.

До сих пор они путают область духовную с интеллектуальной и даже с физической и до сих пор не выучились называть каждую сущность ее настоящим именем.

Почему, например, мы называем человека �психически� больным, когда у него анемия мозга или расшатана нервная система, то есть когда он физически болен, и почему мы признаем людей здоровыми, когда душевно они абсолютно аморальны?

Как можем мы познать самих себя, когда, рассматривая нашу жизнь с двух только сторон, физической и психической, мы сплошь да рядом принимаем духовную нашу сущность за интеллект, а интеллект и физическую область � за духовную?

Полный хаос царит в этих вопросах, как в людях, так и в философиях.

Например, декартовское � �Соgitо еrgo sum�(3). Что это значит? Значит ли это, что я мыслю мозгом, стало быть, существую, или значит: �Духовно созерцаю � следовательно, живу�?

Мыслить � еще не значит жить полной жизнью, а только умственной, и потому вернее было бы сказать: �Духовно созерцаю � следовательно, существую�(4).

Духовная сущность должна быть поставлена впереди и выше умственной потому, что высшая наша интеллектуальная способность � наш разум � только тогда может назваться таковым и действует нормально, когда за ним светла и чиста сущность духовная.

Тупые и грубые люди думают, что мораль или нравственный закон создались вследствие требований социальной жизни и что, если бы не было социальных и религиозных законов, то не было бы и морали и нравственного закона. Они не могут понять той простой истины, что сначала нужно было, чтобы Моисей, Христос, Будда, Конфуций и все другие моралисты и основатели религий сами <о>сознали в себе вечную свою духовную сущность и ее первостепенное значение, чтобы потом выразить это сознание в словах и законах.

Мудрец, как и всякий человек, должен пройти через духовные страдания и понять, почему духовная сущность его теряет свой покой и чистоту, чтобы быть в состоянии создать для себя и своих ближних моральные и религиозные основы.

В каждом из нас живут три определенные, разные и раздельные по своему характеру и назначению, но связанные вместе, до известной степени только, в нашем существе сущности � телесная, умственная и душевная.

Мы изучили и продолжаем изучать до мельчайших подробностей первую, мы меньше знаем вторую и почти совсем не знаем третью и главную.

Платон хотел открыть, в какой части нашего тела помещается наша душа, и решил, что она в нашем сердце(5).

Искать обитель духа � все равно<,> что искать начало всех начал. Он везде и во всем потому, что вечен и бесконечен.

Где помещается сознание сознания, величайшая из тайн и в тоже время самая очевидная реальность, из которой все вышло и в которой все пребывает?

Наша духовная сущность не только в нашем теле, в сердце, чувствах и мыслях, но и в астральном нашем теле и во всей вселенной, часть которой мы составляем.

Я разумею под духовной сущностью ту часть нашей жизни, в которой совершенно отсутствуют и не действуют наши физические и умственные субстанции.

Я называю душой то, что не может исчезнуть с исчезновением и разрушением нашего тела и мозга.

Для чего даны нам наше тело со всеми его органами, наш интеллект и наша душа?

Тело � для личного материального земного существования, для борьбы за личную жизнь, для защиты от врагов, для продолжения рода, для труда, радостей и удовольствий.

Интеллект � для того, чтобы познавать, судить, сравнивать, запоминать, делать выводы и, наконец, разумом выбирать из окружающих нас условий наилучшие для усиления, совершенствования и продления нашей земной жизни, жизни наших близких и нашего потомства.

Какое назначение духовной нашей сущности? Давать нам сознание бессмертия и единства со всем живущим и с вечной вселенной � сознание возможности бессмертного, безмятежного, ничем ненарушимого счастья, покоя и удовлетворения, когда мы живем в этом сознании(6).

Во взглядах и жизнях отдельных личностей и целых наций мы находим различные мнения о том, как нам следует пользоваться заложенными в нас сущностями.

Современная Америка, например, и большинство американцев (хотя Соединенные Штаты полны религий и церквей) придают главное значение материальной и физической стороне жизни и все свои интеллектуальные способности направляют и тратят на совершенствование ее.

Отсюда сказочный материальный прогресс, но опасный и вредный для нации упадок истинной духовности и даже в известных областях мыслительных способностей.

В Индии, где материальный достаток и прогресс ниже, чем в Европе и Америке, духовная сущность населения, несомненно, развита больше, чем где‑либо, о чем можно судить ежедневно хотя бы по добрым отношениям между людьми и людей к животным.

Духовные традиции этого народа проникли глубоко внутрь его жизни, но зато интеллектуальные его способности и физическое его развитие ниже, чем в других нациях.

Когда я был в Америке, известный журналист, еврей Бризбайн(7) написал мне письмо, в котором возражал моему утверждению, что духовная сущность должна руководить жизнью человека. По мнению Бризбайна, следующие три главные �пружины� руководят людьми: самосохранение (self<‑>preservation), самовоспроизведение (рroрagation) и самолюбие (ambition).

Американский журналист абсолютно игнорировал духовную область человека и ее запросы. Для него важна была только физическая жизнь, если не считать �амбиции�, которая относится к умственной области, хотя и низкого качества(8).

Вот пример того, как не следует мыслить и как не следует жить.

Влияние Бризбайна было в Америке огромно. Он считался человеком умным и авторитетным, и миллионы людей думали, как он. Что это означает? А то, что не все американцы знают в себе духовную свою сущность, и она атрофируется в них все больше в условиях материального прогресса и грубой борьбы за существование. И потом эта страна дошла до небывалого в своей истории морального хаоса и лицемерия.

Наша духовная сущность требует от нас не строительства тысяч церквей и создания сотен религий, не мокрого или сухого режима, не самообмана и лжи, � а познания этой сущности, созерцания ее и оберегания от всего, нарушающего ее покой и чистоту.

В этом глубоком и единственном смысле надо давать ей предпочтение и брать ее, как путеводный свет в нашей жизни, постоянно согласуя ее с нашей мыслью и жизнью тела.

Глава 2

Пути жизни. Тождество добра и зла

В зависимости от преобладающей в нем сущности, каждый отдельный человек избирает тот или иной жизненный путь и образ жизни и согласно этому живет, � или больше физической своей сущностью, или умственной, или духовной. Отсюда три резко отличающиеся друг от друга типа людей: первые � почти не отличающиеся от животных, считающие единственной целью существования удовлетворение своих телесных потребностей; вторые � люди, живущие исключительно интеллектуальными интересами и пренебрегающие как физической, так и духовной областями; и третьи � очень редкие, находящие высшее свое удовлетворение в области чистого духа, пользуясь умственными и телесными своими способностями только для служения ему.

Большинство людей на свете принадлежат к первой категории с различными оттенками. Людей второго сорта меньше, а третьей � только ничтожная горсть среди всех народов мира.

Несмотря на это, все люди, даже самые грубые, носят в себе все три сущности, и если не могут развивать их нормально, то часто не по их вине, а потому, что обстоятельства их жизни мешают им в этом.

Основная беда не в том, что в людях нет духовности, а именно в том, что до сих пор мы не создали таких условий нашей жизни, которые способствовали бы ее развитию.

Мы не сделали этого потому, что до сих пор для нас не ясна, а для многих сомнительна наша духовная сущность, которую мы часто смешиваем с нашим интеллектом.

Если рассматривать жизнь человека с точки зрения добра и зла в нас самих и вокруг нас, � добра и зла, как понятий<,> общепринятых в религиях, философиях, литературах и самой жизни, � то мы никогда не будем в состоянии разобраться в том, как следует нам относиться к множеству жизненных явлений и, в том числе, <к> нашей душе. Для одних одно явление � добро, для других � оно зло, для одних известные мысли и поступки человека � добро, для других � зло.

Но мало этого, философия, за тысячелетия своего существования, смотрела на самого человека то как на творение доброе, то как на злое, и до сих пор люди смотрят на него и на его жизнь с этих двух разных точек зрения и не могут согласиться между собой. Оптимисты и пессимисты непримиримы потому, что те и другие не правы.

Пророк Индии Кришна говорил, что нет разницы между добром и злом потому, что они тоже проявления высшего закона жизни(9). Христос говорил, что он принес в мир не мир, а меч(10).

В нашей современной действительности мы видим ежечасные примеры того, как люди делают добро для зла и зло для добра и делают их часто одновременно, не всегда отдавая себе в этом отчета.

Люди воруют и убивают для того, чтобы согреть и накормить голодных и холодных детей; идут на войны и уничтожают миллионы себе подобных для лучшей жизни следующих поколений.

И, несмотря на то, что тысячи лет люди осуждают преступления, убийство и войну и называют их злом, � это �зло� продолжается и ничто пока не могло его уничтожить.

Почему? В чем же противоречие или ошибка?

В словообозначении, в терминологии или вербальности.

Мы называем злом то, что нужно называть иным именем, и добром то, что надо заменить другим понятием.

В наше время, благодаря ложным пацифистам и религиозным проповедникам, принято называть всякую войну и всякое убийство злом, и никто не смеет называть их иначе потому, что так решили люди и за ними стоит вопль толпы. Но после войны спросите победоносную нацию, считает ли она злом свою победу. Или после борьбы насмерть двух врагов спросите победившего, считает ли он злом убийство врага.

Непротивленцы считают злом всякое насилие, а вегетарианцы � убийство животных.

Но кто оберегает жизнь непротивленца и его семьи от нападения? Штыки насильников. Когда же у вегетарианца не будет растительной пищи под рукой, он не сочтет за зло убить первое попавшееся животное. С другой стороны, современный вегетарианец поедает бесчисленное количество животных, видимых в микроскоп, и отнимает молоко у животных.

Где же зло и где добро?

Точно так же, как уничтожение животных паразитов служит благу человека, точно так же война может служить лучшей жизни новых лучших поколений через уничтожение миллионов худших.

Пожизненное заключение убийц и преступников ограждает людское общество. Убийство животных содействует жизни человека. Нельзя забывать �низких� истин ради самых высоких �идеалов� и �обманов�.

Добро и зло � понятия относительные, и потому надо осторожно пользоваться ими, а еще лучше заменить другими.

Война в наше несовершенное время не всегда зло, как и насилие. Можно одинаково делать полезное, нужное и �доброе� насилием, как и непротивлением. Наш мир � не всегда добро, как и прощение, и свобода преступников.

Не следует отождествлять и путать понятия добра и зла с понятиями доброты и злобы, которые мы, люди, не можем заменить другими.

Есть ласковое, мягкое, теплое и спокойное отношение к жизни и людям, есть холодное, жестокое и грубое.

Доброта � это необходимая определенная и положительная черта в характере человека, в то время как злоба или злостность � понятие определенно отрицательное. Эти понятия точны и не должны быть заменены другими.

Следует уяснить эти вопросы для того, чтобы стало легче единение между всеми людьми, для того, чтобы каждый сознательно шел своей дорогой и чтобы каждому человеку на его пути, какой бы он ни был, светил свет многих, часто противоречивых, правд. Тогда только люди � от тюремщика и солдата до мудреца и пророка � поймут и полюбят друг друга. Тогда только прекратятся войны и установится вечный мир.

Глава 3

Жизнь � борьба

Если мы признаем, что человек от природы добр, и, как Руссо(11), начнем строить на этом утверждении наше жизнепонимание и философию, то мы никогда не выйдем из умственной неразберихи, в которой пребываем.

То же, если скажем, что � homo homini lupus est(12).

Он не добр и не зол, он человек, со своими тремя сущностями и поставлен, с первых же секунд своей жизни, в условия жестокой борьбы за сосуществование, которая длится до самой его смерти. Жизнь человека, как и всякого живого существа, � постоянная, напряженная борьба, и только рассматривая ее с этой точки зрения, мы можем точно познать ее законы.

Борьба человека происходит во многих сложных областях и во многих формах. Он борется внутри самого себя и вне себя с другими силами, � борется в семье, в обществе, в государстве, в человечестве и в природе.

Во всех этих областях жизнь достается ему дорогой ценой, и, если на секунду силы его ослабевают, он погибает.

Что происходит в этой борьбе внутри каждого отдельного человека, в его трех сущностях, � духовной, умственной и физической, требующих своего проявления?

Душа и тело воюют между собой. Тело � с разумом. Душа � с интеллектом. Интеллект � с духом.

Но еще и в каждой отдельной сущности идет своя, отдельная, постоянная борьба. Одинокий дух страдает, стремится к покою, ищет, сомневается. Органы тела требуют удовлетворения и тоже враждуют друг с другом, порождая различные страсти. Различные мысли враждуют между собой.

В семье происходит еще другая, глухая борьба между ее членами. Достаточно взять в руки хотя бы французскую газету, более искреннюю, чем другие, чтобы убедиться, до каких чудовищных преступлений дошла в наши дни семейная трагедия. Сын убивает отца или мать, муж � жену, жена � мужа и так далее.

Как ни парадоксально это утверждать, эта страшная семейная борьба, вероятно, нужна для создания лучших форм социальной и семейной жизни.

Борьба классов в обществе и государстве все увеличивается.

В борьбе между народами баснословный рост современных вооружений указывает интенсивность этой борьбы, но конечная цель ясна � мир всего мира. В главе 14‑ой о вооруженном мире я говорю подробнее об этом вопросе.

Наблюдая нашу жизнь, мы видим в ней столько же форм борьбы, сколько существует видов и форм наших деятельностей, � то есть бесконечное количество. Они так сплетены друг с другом и находятся в такой тесной связи, что нет ни одного человека на земле, особенно в наше время, который бы не зависел, так или иначе, от других и не был бы с ними, так и иначе, в борьбе.

Какой процент всех этих деятельностей действительно служит торжеству жизни?

Оцениваем ли мы с этой точки зрения деятельность человека вообще?

Если бы когда-нибудь мы начали серьезно думать об этом, мы бы к нашему изумлению открыли, что почти половина всех деятельностей человека не только не служит совершенствованию жизни, а <служит> обратному, � то есть тормозу и вреду ее.

Нужно ли приводить примеры того, каким страданиям постоянно подвергается наша духовная сущность, как слабо мы мыслим и как ежедневно губим наше физическое здоровье, не познавши до сих пор, чего требуют от нас живущие в нас сущности?

Напряженность и жестокость борьбы людей и народов между собой зависит, главным образом, оттого что деятельности их неразумны и служат торжеству смерти, а не жизни. В чем же спасенье? В одухотворении, рационализации и оздоровлении нашей жизни.

Чем сознательнее и полнее наши души, мысли и тела будут служить торжеству более свободной, сытой, мирной, радостной и справедливой жизни людей, тем легче будет наша борьба за существование<,> и тем быстрее мы подвинемся к общему благосостоянию, миру и счастью.

Каждый человек и каждая нация считают себя лучшими, следовательно, борьба между ними непременно должна привести их к победе наилучших. Но победят, очевидно, те, которые действительно будут лучше других, сильнее морально, умственно и физически.

Глава 4

Верить � значит знать

Знаем ли мы, взрослые, зрелые люди, когда мы уже огляделись кругом и все великие задачи жизни прошли через наши головы и мы ищем окончательных их решений, � знаем ли мы точно, во что же, наконец, нам следует верить и что значит верить вообще?

Одна немолодая парижанка из высшего общества ответила мне так, когда я спросил ее на одном из собраний оксфордских христиан(13) в Париже, как она понимает бога и что такое ее бог, в которого она верит:

� Mais, mоnsieur(14), этот вопрос мне совершенно не понятен. Я не хочу знать, что такое � бог. Я верю в него, и это все!

Блаженны верующие, не знающие сами, во что, ибо вера их � вера ребенка и потому никогда не иссякнет. Блаженны дети, ибо они верят во все.

Но мы, взрослые, мыслящие люди, не можем верить так. Нам нужно ясное понимание того, во что мы верим и что такое вера вообще, чтобы спастись от скептицизма.

Верить, по этимологии слова, � значит быть верным какому-нибудь обещанию. Верить в религиозном смысле � значит быть верным известным религиозным догмам и постановлениям. Верить в мистическом, высшем значении этого слова � значит познать высшее, совершенное существо, дающее направление и смысл нашей жизни. Это познание лежит в основах всех религий, от древнейших до новейших(15).

Человек, чувствуя в себе духовную сущность, в отличие от животных, ищет ответов на вопросы, зачем он живет, откуда пришел и куда идет, и стремится согласовать эту сущность со всей вселенной.

Среди народов много разных верований, но суть их одна: веровать � значит познать в мире божественную вечную силу вселенной, живущую также и в нас самих�

Верить � значит не только познать такого бога, но и любить его и одновременно знать и любить все божественное в себе, в людях и во всем мире. Мыслящий и духовно зрячий человек не может жить без такой веры потому, что не может не чувствовать и не знать духовной сущности в самом себе.

Вера � это знание и понимание духовной божественной и вечной сущности прежде всего в нас самих, и, согласно этому знанию, � жизнь и поступки, направленные к обереганию и очищению этой сущности, в которой наше бессмертие.

Только такая вера может и должна в действительности объединить все веры, все религии и всех людей потому, что раз человек познал бога в своей душе, для него исчезают все преграды, отделяющие его от других.

Свободная, разумная и доступная каждому, эта вера одна даст человеку спокойное и глубокое, ничем ненарушимое счастье.

Служение жизни требует от него признания духа прежде всего в самом себе и в других людях. Верить � значит знать бога истинной жизни человеческой. Знать все прекрасное, божественное и вечное в нашей душе и в душе мира; в нашем интеллекте и в разуме мира; в нашем теле и в теле вселенной.

Но почему же, если это так просто, так ослабела вера среди всех народов мира и почему столько неверующих?

Потому, что существующие религии больше не удовлетворяют человечество, потому, что они затемнили его дух, и люди ищут более ясного и точного понимания веры.

Глава 5

Здоровье Духа и Нравственный закон

Если мы должны направлять все наши усилия на оздоровление и усиление нашей духовной сущности, то ясно, что мы должны найти для этого нужные силы.

Где они?

Во-первых и в главных, в усилиях самого нашего духа, самой нашей души найти свой покой и удовлетворение и проявляться во всех положениях жизни.

Во-вторых, в усилиях нашего интеллекта способствовать развитию и благу наших душевных потребностей.

В-третьих, в усилиях тела пребывать в возможно большей чистоте, покое и здоровье, что помогает также чистоте мысли и спокойствию души.

Что надо разуметь под усилием духа?

Важно понять это, чтобы быть в состоянии духовно совершенствоваться.

Где бы вы ни были, в каких бы ни были условиях и что бы вы ни делали, � внезапно, помимо вашей разумной, интеллектуальной воли, помимо разума или усилий тела и чувства, вы можете разбудить вашу духовную сущность, войти в нее, слиться с ней и отстраниться от всего остального.

В разгар ли битвы или в страданиях, в минуту ли высшей радости и удовольствий, мирского счастья и благополучия вы иногда чувствуете глубокое неудовлетворение.

Одно легкое духовное усилие � и внезапно все озаряется светом жизни.

Вы пребываете в духе, вы сознаете его вечную силу, и вы счастливы этим сознанием.

Такое чисто духовное усилие, исходящее из самого духа, � главное средство для одухотворения нашей жизни. Это усилие знакомо всем верующим всех религий и всем людям вообще. Оно должно было бы стать духовной практикой каждого человека с детских лет.

Но и усилия нашего интеллекта, разума и рассудка должны рядом с этим служить чистоте и силе духа.

Нужно ли повторять, что мысли, чистые и честные, моральные, благородные, добрые и спокойные, помогают спокойствию души?

Соблюдение этих условий для нашего духовного здоровья необходимо по той простой причине, что все они вместе взятые и составляют то, что мы называем нравственным законом, без которого мы не можем жить.

В нашем мире люди живут дурно потому, что, выросши без духовного воспитания, они не знают истинной мудрости и считают ее чем‑то для себя недосягаемым.

Нравственный закон или добродетели � для них страшные или ненужные слова, лишающие их жизненных наслаждений и не дающие ничего, кроме ненужных стеснений, хотя само собой ясно, что если нравственный закон существует, то он называется законом именно потому, что наказывает тех, которые не следуют за ним. Каждый из нас знает по собственному опыту, сколько он понес страданий за то, что пошел против этого закона и не выполнил вовремя его велений.

Познание духовной сущности устанавливает веру. Вера повелевает <творить?> мудрость и добродетель, но только лишь постоянное повиновение нравственному закону укрепляет ее и развивает, так как выше нравственного закона нет ничего.

Люди нашего времени забыли и отбросили этот закон, как ненужный хлам, заменив его законами, писаными людьми.

Если вы живете против совести, нравственности или морали, вам никто не препятствует делать это, а многие даже поощряют вас, раз вы не идете против государственного закона. Но нередко, если вы хотите поступить нравственно и идете против людских законов, эти законы наказывают вас.

Заколдованный круг, из которого не будет выхода, пока государственный закон не будет вполне согласован с нравственным.

Только в некоторых редких случаях он приближается к этой согласованности, во многом далеко отстает.

Все законодательства должны были бы быть основаны на нравственном законе потому, что, как указано выше, все они зачались и пошли от познания духа и от вложенной в человеке потребности найти формы и условия жизни, в которых оберегались бы спокойствие и чистота этого духа.

Что же в жизни нравственно и что безнравственно? Если добро и зло � понятия относительные, то то же самое и в вопросе морали. И на этот вопрос тот же ответ, что и на вопрос о добре и зле.

Все нравственно, что служит развитию и совершенствованию жизни человека во всех ее областях в настоящем и будущем, если разум оправдывает это служение; и все безнравственно, что ради какой-нибудь одной предвзятой или отдельной идеи или чувства мешает этому совершенствованию и развитию.

� Сражайся всегда, � говорил религиозный законодатель Индии, � сражайся всегда, даже когда в рядах твоих врагов брат твой или учитель; сражайся всегда, если ты знаешь, что на твоей стороне правда (Бхагавад-Гита)(16).

Конфуций(17) и Лао-Цзы(18) требовали уважения и послушания власти и законам, но требовали также законов справедливых.

Истинная мораль � не сладкая, пассивная доброта, не всегда непротивление злу насилием (потому что и такая мораль действительна в некоторых случаях), не преступная современная терпимость и равнодушие к силам, вредящим жизни и отравляющим ее источники и течения; следование за нравственным законом � это священное негодование, это активный, сознательный и воодушевленный протест духа и энергичное действие против вредителей и вредных сил жизни, даже если нужны для победы над ними миллионные жертвы человеческих жизней.

Вот главное, что следует понять по отношению к нашему духовному здоровью и что совершенно ложно понимается большинством.

Боясь физической смерти и страданий, боясь потерять свой физический покой или материальное положение, люди не хотят открыто бороться с врагами жизни, преступно дозволяя им годами продолжать свою вредную деятельность.

Слабость духовной и умственной сущности человека и непонимание необходимости развивать их служит этому главной причиной, так как только люди, познавшие в себе свою духовную вечную сущность, способны мужественно и благородно мыслить, бороться и умирать.

Если не всегда верно, что здоровый ум в здоровом теле, то всегда верно, что только при условии здоровья нашей души мысль наша будет всегда здорова.

Духовный человек всегда разумен и умен в настоящем, лучшем смысле этого слова и не может быть узким, односторонним или злым и ради какой‑нибудь узкой идеи или личного чувства жертвовать своей правдой.

Познав духовную свою сущность, такой человек постоянно возвращается к ней и считается с ней, и это дает ему силы спокойно и ясно мыслить, сравнивать и понимать явления жизни.

Если же мы начинаем мыслить, не имея за собой духовного познания, и вращаемся в одной только сфере интеллекта, без духовного основания за ним, � мы не находим ни верных суждений, ни верных решений, ни покоя.

Это особенно ясно видно, когда наши мысли направлены лишь к материальным целям. Мы оскорблены, раздражены, унижены и разочарованы. Мы осуждаем, завидуем и ненавидим. Мы говорим, спорим, читаем, считаем, слушаем, сердимся, суетимся, едим, пьем, курим, женимся и плодим детей и, наконец, умираем с чувством, что прожили пустую и неразумную жизнь.

Если бы все люди ставили на первый план жизни свою духовную сущность, какое великое спокойствие и какая чистота мысли осветили бы наш темный мир.

Глава 6

Физическое здоровье и долголетие

1) Воздуха. Больше воздуха, ночью и днем. Спать с настежь открытыми окнами или на открытом воздухе всю жизнь и во всех климатах. Одна эта мера может продлить нашу жизнь на многие десятки лет.

2) Воды. Больше свежей воды, в которой можно бы было мыть, купать и двигать наши тела. Бассейны, ванны, души, реки, озера, моря и океаны.

3) Больше чистоты всех частей нашего тела и всего того, до чего оно касается.

4) Сухость почвы, воздуха и жилых помещений. Уничтожение холодных и сырых помещений в городах и деревне. Осушение болот, засыпка прудов и канав, полных заразы, и удаление человека от убивающих его гнилых и сырых местностей.

5) Света солнца � возможно больше и света звездного южного и юго-восточного небосклона во всех климатах и на всех широтах.

6) Обильной, но не чрезмерной, больше смешанной и разнообразной пищи, � хлеба, рыбы, мяса, овощей, трав и фруктов.

7) Движения, чем больше, тем лучше, для сохранения постоянной теплоты тела.

8) Воздержания и чистоты в половой жизни, допускаемой в целях деторождения.

9) Достаточного и безмятежного сна в полной тишине. Вставать и ложиться рано.

10) Легкой, но достаточно теплой одежды днем и ночью.

Я когда-то написал книжку, которую издал в Петербурге под заглавием �Моя гигиена�(19). Она выдержала несколько изданий и знаю, что помогла людям лучше жить. Однажды в Петербурге я встретил одну молодую и счастливую чету, которая благодарила меня за �Мою гигиену� и жила по правилам, в ней изложенным.

Гигиена нужнее и важнее медицины потому, что она предупреждает болезни, и потому, что конечные ее требования сводятся к основному закону жизни, � то есть к полной гармонии и равновесию между тремя сущностями человека и полному согласию элементов, из которых эти сущности состоят, � то есть равновесию наших телесных органов, атрибутов нашего интеллекта и чистоты и покоя нашей души.

Разумно ухаживать за своим телом, разумно мыслить, беречь и пробуждать в нас наше вечное, божественное начало, � вот вкратце главные правила гигиены.

К приведенным десяти правилам физического здоровья можно было бы прибавить множество других, например, � не пить ни алкоголя, ни кофе, ни чая � вообще ничего возбуждающего, не курить, предпочитать растительные жиры животным и т.д.

Каждый отдельный человек сам знает лучше, как он может приложить все это к своей личной жизни.

В вопросе физического оздоровления важно помнить, что здоровье каждой части нашего тела одинаково важно, и потому нельзя пренебрегать заботами о каждой из них.

Наша кровь, например, сплошь да рядом дурного качества, и вследствие этого общее наше здоровье, нервы, сердце и остальные органы больны, но мы не знаем этого и не думаем об этом.

Для того же, чтобы состав нашей крови улучшился, надо, чтобы наше питание и сон были разумными, а для хорошего сна и пищеварения нужно достаточное количество кислорода, воздуха и т.д. � непрерывная цепь звеньев, из которых одно цепляет за другое.

Соблюдать здоровье тела в наших современных условиях � такая сложная и трудная задача, что в конце концов мы больше не заботимся о нем: курим и пьем; спим в закрытых помещениях; едим слишком быстро и много или не то, что следует; нервничаем, беспокоимся и развратничаем и, наконец, до того разрушаемся, что радуемся вечному освобождению от нашей изношенной телесной оболочки.

Если в наше время столько несчастных, прибегающих ко всем способам самоубийства, то это не потому, что люди созданы с этим стремлением, а потому, что для них всякие радости жизни исчезают в тяжелых условиях болезней, страданий и нищеты, в которых извращаются природные инстинкты.

За последнее время газеты занялись вопросом долголетия. Оказалось, что люди самые разнообразные достигают ста лет и больше, но, как общее правило, люди воздержанные живут дольше.

Крепкая наследственность, спокойная жизнь, чаще в деревнях, чем в городах, семья, известный достаток, спокойный нрав � обычные для этого условия.

Одна стосемилетняя старуха в Америке дала оригинальный ответ журналистам, спросившим ее, как она ухитрилась прожить так долго.

� Mind your own business!(20) � крикнула она им вместо ответа и объяснила, что она всю жизнь занималась только своими делами и ни о чем постороннем не тревожилаcь.

Не тратиться, � не разматывать понапрасну и по-пустому своих жизненных сил, � физических и умственных, � одно из важнейших, если не первое, условий долголетия, и как раз на это условие все последние исследователи этого вопроса не указали.

Мы все ежедневно тратим в десять раз больше сил, чем нужно, и не имеем никакого понятия о том, как следует их беречь. Это происходит, главным образом, от нашей слабости духовной и, вследствие этого, <от> тревожности нашего интеллекта и тела.

Эмерсон говорил, что �мы здесь для того, чтобы нас обработали� (�We аrе here to be worked�), � а не для того, чтобы мы обрабатывали что-нибудь для кого-нибудь(21). Нас благотворно обработает лишь наша спокойная духовная сущность.

Неспокойная душа влияет на мысль, мысль � на душу и на тело, и взаимная зависимость их друг от друга неразрывна.

Известно, например, что громадный процент всех заболеваний раком приписывается душевным и умственным страданиям и больному воображению.

С другой стороны, мы перестаем чувствовать наши физические страдания и наше тело, когда мы напряженно и разумно живем в интеллектуальной или духовной областях.

Здоровая, чистая и спокойная душа, такой же, познавший душу, интеллект и сильное, чистое, здоровое тело � три наши сущности в согласии друг с другом и с миром � вот условия долголетия.

Это не значит, что эти сущности должны всегда действовать в нас одновременно. Они могут проявляться отдельно одна от другой, не мешая и не вредя друг другу.

Сейчас вы читаете и думаете, то есть живете интеллектом; через час вы будете обедать, то есть жить для тела, а позднее, в одиночестве или, может быть, на людях, у вас будет минута чистого духовного созерцания вне интеллекта и тела.

Наши сущности должны быть в согласии друг с другом, хотя они раздельны и свободны каждая сама по себе.

Глава 7

Наследственность

Мы стремимся к счастью и совершенству, мы жаждем мира среди людей и народов, мы стараемся узнать возможно больше, но до сих пор мы ничего не знаем о самом главном вопросе нашей жизни, � о законах людской наследственности, от которых в громадной мере зависит вся наша жизнь.

Мы улучшаем породы свиней, кур и лошадей и тратим на это силы и средства � об улучшении же нашей собственной породы мы заботимся между прочим и между делом, точно это пустое и праздное дело. Наши браки заключаются случайно и неразумно, наши дети за нами повторяют те же ошибки.

Войны и революции уничтожают самых сильных и благородных наших производителей, и бедные поколения человеческие, и целые расы, вместо того, чтобы улучшаться, ослабевают, мельчают и ухудшаются.

Франция на краю своего исчезновения как раса потому, что громадный процент чужестранной крови низкого качества влился в вены французского народа.

Страшное время, через которое проходит Россия, всецело объясняется тем, что лучшие русские поколения, раньше управлявшие страной, измельчали, ослабели и погибли. Великая война и революция унесли миллионы лучших мужчин. Если бы наследственность русских людей была лучшего качества, как, например, у финнов и скандинавов, то русский народ никогда бы не дошел до <такой> степени своего настоящего позора. Он бы не допустил такого страшного кровопускания.

Что мы знаем о наследственности вообще и что мы делаем для совершенствования человеческой породы?

В середине прошлого века аббат из города Brun�а Мендель, имя которого теперь повторяется тысячи раз в науке(22), но который умер в полной неизвестности, скрещивал белый и красный горох и сделал на них ряд исследований, из которых вывел свой закон.

Позднее тот же опыт был много раз проделан на белых и черных морских свинках, кроликах и других животных.

Суть закона менделизма заключается в том, что если вы будете скрещивать потомство белых живых характеров, или единиц, с белыми, то вы не будете получать от них красных или черных, а только белые экземпляры. Но если вы будете скрещивать красные единицы с белыми, то красные будут доминировать.

Из закона менделизма(23) наука сделала следующие выводы:

Во-1-ых, морфологические или физиологические характеры, или единицы (unit�s[24] или g�nes[25]), заключают в себе известные зародыши, которые играют роль факторов решающих или детерминирующих.

Во-2-ых, следующие единицы, происходящие от первых, различны друг от друга, когда они в парах. В этих парах белый горох порабощается черным<, который> и доминирует в парах.

В-3-их, при скрещивании гибридов, то есть потомков второго и следующих поколений, единицы не смешиваются, но чаще остаются раздельными по закону сегрегации или отбора.

Закон менделизма был наблюдаем во множестве видов растений, в животном мире и в мире насекомых. Что касается человека, то замечено, что черные волосы доминируют над светлыми и черные глаза � над голубыми, толстые губы � над тонкими и, что всего удивительнее в области физиологической, � патологические типы доминируют над нормальным.

Далеко не всегда оправдывает менделизм сделанные из него наукой выводы. При метизации рас, например, получается полное смешение их, � новые типы людей, как, например, тип мулатов от скрещивания белых с неграми.

При скрещивании многих животных разных пород получаются также совершенно новые типы их, как, например, при скрещивании белых андалузских кур с черными получаются куры синие. От лошади и осла происходит мул.

Таким образом, нельзя смотреть на менделизм, как на закон непреложный, а лишь как на фактор очень сильный в вопросе людской наследственности, точно так же, как и атавизм, который играет в ней большую, но не решающую роль.

Интересно, что менделизм указывает на то, что брюнеты доминируют над блондинами. Мы видим, что действительно на нашей планете гораздо более людей черноволосых и черноглазых, чем светлоглазых и белокурых. Если первые � сильнейшие, то белокурые, может быть, обречены в будущем на полное исчезновение.

По вопросу наследственности я сделал сам некоторые наблюдения на людях и отчасти на животных и пришел к следующим выводам. Когда скрещиваются люди или животные, находящиеся в близком родстве, сестры и братья или двоюродные, � громадный процент их потомства � вырожденцы.

В Мексике, где брак между сестрами и братьями не редкость(26), встречается множество идиотов и физических уродов.

Когда женятся люди одной и той же цивилизованной расы, то и поколения их будут походить на них. Но как только вливается в их вены кровь расы более примитивной, то эта кровь, соединяясь с подобной же кровью прошлых поколений, постоянно потенциально бодрствующих в них, � вновь порождает типы низшего порядка.

Если бы не было закона природы, препятствующего этому, то, может быть, скрещивая человеческие типы все более и более низшего порядка, мы вернулись бы назад к нашему первоисходному типу, � �Мissing Link�(27) � и, наконец, к шимпанзе.

Я заметил также, что в зарождении сильной физически жизни главную роль играет женское семя, а мужское только характеризует и оплодотворяет. Я думаю, что лучшие живые единицы � те, у которых были сильные и доброкачественные матери.

Я заметил также, что когда какое-нибудь живое существо физически похоже на мать или на ее линию, то оно хорошего качества, когда же оно физически более похоже на отца, то качество его ниже.

Из этих наблюдений я вывел заключение, что этот закон постоянно действует в людских поколениях, и потому, если вы хотите удачно выйти замуж или жениться и, следовательно, иметь удачное потомство, � берите себе мужей и жен, физически похожих на матерей.

Мои замечательные родители, в первую голову, оба были похожи физически на своих матерей или на материнскую линию и потому оба, как удачные типы, совершили вместе громадное дело жизни.

Наблюдая сходство людей с их родителями, я поэтому могу на многих живых примерах точно определять удачные или неудачные браки и удачных или неудачных детей от них, в зависимости от физического сходства мужа или жены с их отцами или матерями. Если мужья и жены оба похожи физически на отцов, то они сами � типы, менее жизнеспособные, чем другие, и дети их обычно еще слабее родителей. Если же родители оба физически похожи на матерей, то дети их, наверное, будут жизнеспособными.

Положим, что вы брюнет и похожи физически на брюнетку, вашу мать, или на ее линию, но вы взяли духовный и умственный ваш облик или характер от отца, который был блондином. Если ваш отец был физически похож на мать, то он был удачным типом и, стало быть, вы также.

Есть отступления от этого закона, особенно когда оба родителя похожи друг на друга, но все же так или иначе он наблюдается почти во всех семьях.

Женское семя, таким образом, доминирует над мужским в деле рождения жизнеспособных и доброкачественных человеческих единиц, мужское же доминирует в духовной и умственной областях.

Эта теория дает прямые указания для создания сильных и жизнеспособных человеческих поколений.

Но помимо коренного вопроса наследственности, то есть удачного брака, целый ряд других факторов имеет на нее громадное влияние, без правильной оценки которых мы не сумеем создать лучшего человека.

Важнейшим из них надо считать оберегание всех рас от смешения их с другими. Жгучий вопрос дня � еврейский � возник всецело от этой великой ошибки народов. Евреи могут совершенно одинаково с немцами, русскими или французами думать и говорить, желать, чтобы смешение их с другими народами прекратилось, так как оно ослабляет их расовые качества. Эта несчастная во многих отношениях нация, до сих пор поневоле гонимая судьбами, должна была рассеяться по всей земле и смешиваться с другими народами, но настало время, когда она должна будет отмежеваться от других в отдельную национальную и государственную единицу, потому что ей самой и всему миру стала ясна необходимость своего очищения от посторонних кровей.

Эта необходимость скоро войдет в сознание человечества, и, таким образом, постепенное очищение всех рас разрешит многие важные вопросы. Как среди животного мира единицы чистой породы несравненно сильнее, добрее, умнее и красивее пород смешанных, точно то же и среди людей и народов. Чистокровные англичане или шведы, евреи, итальянцы или русские обыкновенно всегда доброкачественнее нечистокровных.

Не следует также забывать, что очень важным условием доброй наследственности людей служит чистая половая жизнь родителей в браке, то есть полное воздержание от половых сношений во время беременности будущей матери и во время кормления ею ребенка грудью.

Не только громадный процент детской смертности прямо зависит от разврата супругов, но и дурная наследственность во всех областях миллионов живых людей.

У нас в городе Туле был тюремный не старый священник, который ездил в Ясную Поляну уговаривать отца вернуться к православию(28). Я как‑то спросил его, сколько у него было детей. Он ответил с улыбочкой, что было всего двадцать пять, но ни один из них не остался жить.

Если бы хоть один из них остался жить, то, конечно, он вышел бы уродом.

Глава 8

Семья как вечная форма человеческой жизни

Не удивительно ли, что многие люди нашей эпохи до такой степени извратились умственно и физически, что приходится вновь доказывать им благо семьи.

Образ мышления людей, врагов семейного начала, нелепо утверждающих, что семья � учреждение архаическое и отжившее свой век, непонятен здравому интеллекту.

Неужели не ясно всякому среднему человеку, что только женатый и семейный человек находит свое душевное и умственное равновесие? Что только в семейной жизни как мужчина, так и женщина находят свое физическое здоровье? Что только в семье все три сущности человека развиваются свободно и в согласии друг с другом и что семья � та ячейка, на которой держится жизнь народов и без которой они бы не могли существовать?

Для того чтобы в будущем все общества и государства объединились в одно целое, первым условием будет крепкая семья, а никак не обратное.

С другой стороны, только в семье дети находят естественных и понимающих руководителей. Никакое общество и никакая школа не могут воспитать ребенка лучше, чем окружающая его здоровая семья.

Если в наше время семья переживает кризис, а во многих странах распадается, то это только лишний повод к тому, чтобы напомнить о ее первостепенном значении.

Мы видим, что там, где семейное начало было слабее, именно там война безжалостно расшатала ее (т.е., семьи. � В.А.) последние устои.

Франции угрожают уменьшение народонаселения и ослабление расовых качеств и не только угрожают, но это уже совершившийся факт.

В России вопрос беспризорных и преступных детей, брошенных матерями, представляет из себя до сих пор живой гнойник.

В Америке всяческая эмансипация и слишком большая экономическая свобода и власть, данная женщине, вместе с отсутствием всякого истинного ее разумного и духовного воспитания, наполовину разрушили семью и грозят добить ее до конца.

Как и в России, в Соединенных Штатах появился целый класс бездомных и беспризорных людей всякого возраста и всех профессий, не имеющих ни определенного угла, ни органической связи с обществом.

Социалисты воображают, что яслями, приютами, общественными спальнями, столовыми, клубами и т.д. можно спасти положение и дать всем этим людям лучшую жизнь.

Но спросите нормальную работницу-мать, отдавшую своего ребенка в ясли, не предпочла ли бы она иметь его дома, если бы имела на это средства?

Какая <из них> ответит отрицательно?

Материнского сердца не могут изменить никакие социальные теории.

Но следует еще иначе подойти к этому вопросу, чтобы понять, почему он стал жгучим и почему семья переживает жестокий кризис.

Усиление борьбы за существование, несоразмерное повышение потребностей, отсутствие духовного воспитания, всевозможные возбуждающие и наркотики, табак и алкоголь, разъедающие нервы и головы молодых и старых, но которыми торгуют правительства для вооружения армий, наконец, социальная борьба, революции и войны, � довольно указать на эти отрицательные силы жизни, служащие ее отравлению, чтобы понять, почему основная живая клетка жизни людей � семья � распадается.

В двух странах только я наблюдал за эти последние тридцать лет известное процветание семьи и ее крепость � в Японии и Италии.

Обе эти нации кишат превосходными, здоровыми детьми, и в обеих этих странах культ семьи, матери и ребенка поставлен на должную высоту.

Будет справедливо, если эти народы � один на Западе, другой на Востоке � в будущем займут среди других народов блестящее положение.

Есть мнение, что семья � легкое дело и что создать ее может всякий дурак. �Дурацкое дело не хитро�, � говорили досужие остряки в России, глядя на большую семью. Но истинно дурацким делом было говорить это, потому что семья � настолько сложное и трудное дело, требующее ума, моральной энергии, труда, трезвости и терпения, что только лучшие люди способны ее создавать. Вполне счастливая и дружная семья встречается лишь там, где вдохновляют и ведут ее чистые во всех отношениях люди.

Глава 9

Духовное воспитание ребенка

Ж.Ж. Руссо торжественно заявил в своем �Emile�, что только с восемнадцати лет можно говорить юноше о духовной и религиозной стороне жизни(29).

Надо было быть Jеаn-Jасques, чтобы серьезнейшим тоном утверждать такую ересь. Впрочем, он утверждал их много с того момента, когда с успехом объявил миру, что науки и искусства послужили только развращению несчастного человечества(30). Не надо забывать, что он работал для конкурса, объявленного Дижонской Академией, и работал не по собственному чувству, а по совету своего друга d�Аlеmbert�a(31), который указал ему, что если он будет восхвалять науки и искусства, то выйдет пошлый трактат, который не будет замечен, если же он с энтузиазмом восстанет против них, то наверняка будет иметь успех(32). Окрыленный этим советом, лживый по натуре, Руссо последовал за ним, и его парадоксальное сочинение выиграло премию конкурса.

С этой минуты и до конца жизни этот вреднейший из всех известных писателей жил парадоксами и всю жизнь красноречиво лгал(33). Более правдивый Вольтер его отлично понял и немало трунил над ним(34).

С какого же возраста можно начинать духовное воспитание ребенка?

С того момента, когда дети начинают интересоваться окружающим их миром и сами начинают задавать сознательные о нем вопросы. С той минуты, когда они произнесли свою первую детскую молитву и почувствовали тайну божества, они уже готовы к познаванию высшего своего сознания, вложенного в них, � своей души.

Когда нормальному ребенку говорят о боге и душе, он хорошо понимает, о чем идет речь, несмотря на то, что в большинстве случаев ему говорят об этом не так, как следовало бы. Я думаю, что духовное и религиозное воспитание детей должно быть прежде всего в том, чтобы помогать им открывать их собственную духовную сущность. Не тем только, чтобы заставлять их молиться или водить в храмы, � но постоянным обращением их внимания на их внутреннюю божественную область. Только познанием этой области они на всю жизнь поймут первостепенную важность и ценность своих душ и то счастье, какое они могут дать им.

Такое духовное развитие детей должно было бы начинаться с раннего их возраста и продолжаться всю их жизнь.

Важнейшая область человека, от которой зависят вся его жизнь и счастье и на которой должно быть сосредоточено все внимание людей, оставлена и забыта всеми народами, и духовное воспитание детей или совсем не существует, как в России и во Франции, или ведется в узких мертвых рамках устаревших религий.

Современные нам поколения теряют последние понятия о том, на какой основе должна быть поставлена их жизнь, а следующие поколения еще, вероятно, отдалятся от этого понимания и, можно предполагать, дойдут до предела полной моральной и духовной распущенности.

Можно ли было думать, что на �Святой Руси�, там, где христианство, казалось, пустило глубокие корни, именно там появится глубокое духовное затмение?

Оказалось, что русское христианство было лишь на поверхности и исповедовалось лишь внешними обрядами преимущественно невежественными элементами населения.

Христианство пришло в Россию не с запада, а с востока(35) и не проникло в сознание русского народа так глубоко, как в западноевропейские нации, и потому в России не было религиозного воспитания ни в семьях, ни в школах, ни в монастырях, как, например, это было в Италии и Франции.

Все же в современной России, несмотря на гонение на религию и христианство, миллионы людей остались верующими, одни в церковное православие, другие в рационалистическое христианство, исповедуемое русскими сектами.

Но для того чтобы все русские люди и русская молодежь стали более духовными и, следовательно, религиозными в истинном смысле, необходимо с совершенно новой стороны и на новых принципах и началах основать это духовное воспитание, разбудить и очистить загрязненную сомнениями и невежеством русскую душу.

Если оно далеко от того, каким оно должно быть, то еще более запутано и неопределенно умственное воспитание.

Употребляю здесь слово �воспитание� как синоним �образования�, ибо это то же самое. Без знания, то есть образования, невозможно воспитание даже животных.

В чем же главная причина того, что мы знаем только то, что ничего не знаем, что все мы учимся всю нашу жизнь самым разнообразным предметам и наукам, а к старости все без исключения чувствуем, что духовная и умственная неудовлетворенность терзает нас?

Где люди, установившие определенный и цельный взгляд на жизнь и на ее явления? В одной и той же семье столько же мнений, сколько людей. В одном и том же обществе сотни и тысячи разных умственных течений. В одном и том же государстве миллионы разных взглядов и жизнепониманий.

Если взять наши учебники и распределить их по трем рубрикам, из которых на первом плане поставить духовную науку, затем умственную и физическую, то вряд ли мы найдем хотя бы один учебник, всецело отвечающий указанным знаниям. Детей не учат ни науке души, ни науке мысли, ни науке тела. Им навязывают множество лживых, ненужных и нелепых знаний и набивают ими их неокрепшие головы(36).

Глава 10

Физическое воспитание

В главе 6 даны главные общие правила для соблюдения физического здоровья человека, одинаково приложимые как к взрослым, так и к детям.

Подчеркиваю здесь некоторые особые условия, без которых мы никогда не будем в состоянии воспитать новых, цветущих истинным здоровьем, поколений.

Во многих странах дети, со дня своего рождения, опять целыми месяцами и годами <находятся> в закрытых душных помещениях, даже в состоятельных интеллигентных семьях.

Если бы мы могли увидеть каждое утро в микроскопе ту толщу смрадного и зараженного воздуха, который густой пеленой висит в наших закрытых комнатах, и ту грязь, которой мы и наши дети дышим всю ночь, мы бы пришли в ужас от нашего невежества.

Худшего истинного варварства нельзя себе представить, ибо наш прогресс и цивилизация еще могут находить свое оправдание, когда рядом с ними мы возвращаемся, � в лучшем смысле этого слова, � к природе и ее законам, но не удаляемся от нее, пренебрегая воздухом, солнечным светом или рациональным питанием.

Нужно, чтобы дети дышали постоянно, с первой же минуты рождения, чистым воздухом и для этого спали возможно больше на открытом воздухе. Эта мера имеет огромнейшее значение.

Конечно, соблюдать ее не легко там, где, вследствие холодного климата, люди живут и спят зимами в закрытых помещениях. В этих случаях по ночам надо открывать окна, но покрывать детей теплыми, легкими одеялами, а на головы надевать теплые вязаные колпаки. Таким способом можно спасти тысячи детских жизней, особенно в северных странах.

Я сто раз повторял одно и то же о необходимости спать с широко открытыми окнами или на дворе потому, что, если бы все люди исполняли это, миллионы жизней были бы спасены и сотни тысяч врачей и аптек сделались бы излишними.

В начале этого столетия в Петербурге я был один на весь город, открывавший каждую ночь зимой, как летом, настежь окна. Вода в моей комнате обращалась в сплошной кусок льда, но утром я просыпался обновленный и горячий.

Если русский народ, живущий в стране, где климат и нищета заставляют его семь месяцев в году дышать спертым воздухом своих хат и глиняных мазанок в два-три квадратных метра, � если он когда-нибудь захочет догнать хотя бы самые отсталые народы Европы, то прежде всего, сверху и донизу, ему надо будет выучиться ухаживать за своим телесным здоровьем и запастись действительным физическим здоровьем.

Нужно, чтобы все русское крестьянство и весь рабочий класс совершенно иначе дышали, спали, ели, мылись и ухаживали за своими детьми.

Нужно, чтобы все русские хутора, деревни, села и города были перестроены и перекроены так, чтобы окна их домов выходили на открытый юг или юго-восток и чтобы почва под ними была сухая.

Нужно, чтобы в каждом доме и в каждой избе было изобилие воздуха, света, воды и здорового питания.

Столько нужно для того, чтобы сто семьдесят миллионов русских людей могли широко и свободно пользоваться благами природы и жизни для своего здоровья, долголетия и счастья, � что, вероятно, многие века пройдут прежде, нежели частица этого осуществится.

Тогда только исчезнут особенности русского человека, порожденные примитивными и нездоровыми условиями его существования, � его грубость, ненависть и зависть, долготерпение, слабоволие и пассивность, � и заменятся другим отношением к жизни, и тогда только умственная и духовная сущность русской нации разовьется и лучшие русские дети, более одаренные и духовные, не будут умирать, как мухи.

Если и сейчас есть в России столетние старики, выросшие в тяжелых условиях, то это указывает лишь на страшнейшую живучесть русского человека.

Движение � одна из самых благотворных для физического воспитания детей стихия. Есть неумные воспитатели и родители, которые до сих пор мешают детям двигаться и удерживают их от этого, предпочитая давать им взамен глупые занятия, например, заводные игрушки, на которые они должны безучастно смотреть. Только те игры и игрушки, которые заставляют детей двигаться, доставляют им действительное удовольствие и приносят пользу: мячи, воланы, серсо, кубари, велосипеды, коньки, лыжи и т.п.

Детское питание, после отнятия их от материнской груди, до сих пор было поставлено крайне неразумно, и только за последние годы медицина и доктора научили матерей более разумно кормить младенцев.

Вместе с коровьим или козьим молоком им дают теперь супы и пюре из овощей, соки фруктов и фруктовые компоты. Все эти продукты могут быть или недостаточными, или слишком обильными, в зависимости от требований детского организма и климатических условий, но в них заключаются необходимые для организма витамины.

Дети, как и взрослые, могут есть все, но умеренно, а главное, должны быть от рождения настолько сильными и нормальными, чтобы в этом вопросе руководствоваться своим природным инстинктом, за которым матери и воспитатели должны следить.

Если матери хотят рожать и воспитывать физически здоровых детей, то им следует соблюдать следующие три правила:

1) Матери, кормящие своих детей грудью, не должны жить половой жизнью во все время кормления.

2) Кормление грудью должно продолжаться от двенадцати до пятнадцати месяцев.

3) Матери сами должны жить во всех отношениях здоровой, гигиенической и чистой жизнью.

Глава 11

Школа и ее задачи

Школа должна сливаться с жизнью. Когда школа станет жизнью, а жизнь � школой, педагогический вопрос будет разрешен сам собой.

С детских лет ребенок должен учиться жить и работать. Свои знания он приобретает не только в семье и школе, но и в самой жизни.

Предположим, что мальчик восьми-десяти лет самостоятельно решил сделаться физиком, электриком или врачом и по характеру и наклонностям подходит к одной из этих специальностей.

Так как родители обыкновенно ничего не решают за своих детей, то хорошо уже, когда сам ребенок стремится к чему‑либо определенному.

Наш современный мальчик учится сначала в начальной школе, потом в средней целые десять-двенадцать лет, и в продолжение всего этого времени <он> часто не слышит ни одного слова, нужного ему для будущей его специальности.

Двенадцать лет он учится бесполезно, чтобы две трети своих знаний скоро отбросить навсегда.

Между тем уже с приготовительной школы можно было бы давать детям широкое, наглядное знакомство с основами многих знаний, начиная с философии и религий и кончая земледелием, которые впоследствии будут его специальностью.

Тогда к следующим периодам своего образования ученики выходили бы уже подготовленными, каждый в своей отрасли, и гораздо полнее усваивали бы дальнейшие знания.

При согласованности программ всех школ<,> от низшей до высшей, можно было бы создать целую сеть самых разнообразных школ, слитых по возможности с жизнью и отвечающих всем потребностям времени.

Школы, в которых ученики знакомились бы с духовными и религиозными запросами человека в его прошлом и настоящем; подготавливающие государственных и политических деятелей; военные, художественные, коммерческие, промышленные, технические всех родов, электрические, архитектурные, хозяйственные, школы для будущих хозяек и матерей, <школы> ручного труда, медицинские и гигиенические, инженерные и т.д.

Такие школы, давая ученикам общее образование и с ним вместе более или менее полные и законченные специальные знания, могли бы выпускать уже готовых деятелей во многих областях.

Специальные школы существуют и сейчас, но они не согласованы ни с низшей школой, ни с жизнью.

Следовало бы также, чтобы одним из обязательных предметов всякого среднего образования сделались путешествия, для наглядного ознакомления учеников с другими странами и народами в их настоящем и прошлом.

Идеальным образованием человека является то, в котором с малых лет и до конца жизни он развивает все шире и глубже свои три сущности.

Для того чтобы это стало возможным, надо совершенно изменить теперешний взгляд на школы и на самую жизнь.

Мы должны определенно знать, чему мы хотим учить наших детей, а для этого знать, чему мы должны учиться сами.

Школы должны быть вынесены из шумных и нездоровых городов в деревни.

Учителя, ученики и их родители должны тесно общаться друг с другом.

Воспитание и образование должны идти рука об руку, и сама жизнь <должна> идти с ними в ногу.

Наша низшая школа исключительно национальна, а не интернациональна, но должна сделаться той и другой.

Она материалистична, а не духовна, но должна сделаться и той, и другой.

Она беспорядочна, но должна стать образцом порядка.

Глава 12

Общество, закон и государство

Обществом мы называем собрание людей, живущих и соединенных вместе тождеством обычаев, нравов и законов.

Оно несовершенно потому, что несовершенны учреждения, их объединяющие, а это происходит в свою очередь оттого, что сами люди несовершенны и три сущности, их составляющие, не познаны и не развиты ими.

Вследствие несовершенства индивида и нашего общества возник современный социализм, стремящийся улучшить его формы внешними материальными мерами.

Поразительно, что очень немногие видят первоисточник, из которого вытекло и исходит социалистическое движение.

Если негодность общества зависит от негодности личности, то ясно, что социализм должен бы прежде всего заняться отдельной личностью человека, то есть индивидуализмом, и в нем искать спасения.

Если бы сами люди были здоровее, разумнее и духовнее, � то и обычаи, нравы и законы их были бы, соответственно, совершенней.

Социалисты и коммунисты хотят улучшить человеческое общество изменением его внешних форм, оставляя в стороне и мало заботясь, а вернее, совсем не заботясь, о качестве личности, от которых оно зависит.

Само собой разумеется, что, начиная с конца, а не с начала, от следствия, а не от причины, они не достигают своих целей.

Опыт большевизма будет последним опытом крайнего, насильственного социализма потому, что мир понял, до какой степени он нелеп и сколько он причинил страданий.

Нельзя улучшать благосостояния общества, не совершенствуя отдельных людей. Нельзя брать у одних и давать другим и стараться поднять уровень одного класса за счет других.

О нашем времени можно сказать, что, несмотря на вредную деятельность социализма, человеческая личность все‑таки немного развила свои основные сущности. Миллионы новых невежественных людей всплыли на поверхность жизни, раньше не имевшие облика человеческого, а сейчас уже кое‑что понимающие. Но не социализм породил их, а прогресс науки, грамотность и, главное, усилия их самих неустанно совершенствоваться. Социализм же только препятствовал этому.

К сожалению, эти миллионы людей вместо того, чтобы подпадать под трезвые, моральные, духовные и умственные влияния, которых так мало, но которые так ясны, легко поддаются крикливой пропаганде радикальных доктрин и, примыкая к ним, еще более усиливают общее заблуждение.

Им кажется, что они нашли, наконец, способ всех уравнять и сделать счастливыми, тогда как на деле выходит лишь то, что к людям заблуждающимся и невежественным примыкают еще новые невежды и завистники.

Вина этого явления и того, что случилось в России, всецело падает на власть и высшие классы, а главное, на духовно нищую буржуазию � центральное звено, составляющее всякое общество.

Буржуазия, моральная и трезвая, � не отрицательное понятие и не ругательное слово, каким, по глупости людей, оно стало в России: �презренный или жалкий буржуй�. Быть буржуа(37) � это качество и достоинство, не всякому доступное. Буржуазия должна занимать и занимает всегда почетное место.

Разумный рабочий или крестьянин, у которого свой кло<чо>к  земли и свой домик, делаются теми же буржуа, как только они достигают достатка.

Эти люди добились самостоятельного положения не потому, что они изверги, �кулаки� и разбойники, � как хотели доказать большевики, а потому, что они лучше других, потому, что они сумели развить в себе свои человеческие сущности и создать вместе с этим свой материальный достаток. Если есть среди них люди плохие и нечестные, то это исключения, и вина в этом не их класса.

В Советской России один из бывших столпов ее, Горький, выразил следующую мысль о буржуазии, к которой сам принадлежал с тех пор, как из босяка сделался господином: �Познавательный аппарат буржуазии износился на долголетней работе и превратился в пыль и ложь религии, философии и мещанского либерального гуманизма�(38).

Что это значит, представляется каждому понять по-своему. Вероятно, что все, что добыто человечеством, казалось Горькому ложью и пылью.

Но история делает свое дело.

Последние наблюдатели Советской России в один голос утверждают, что в ней снова создалась буржуазия, �которая уже больше не желает <от>давать власть в руки рабочих�(39).

Зачем же и для чего было выдумывать коммунистический катехизис?

Если строится прочное и долговечное государство, то оно основывается на законах и принципах, мудрых и вечных, присущих природе человека.

Государственная наука очень проста, когда она понимается разумно.

Всякое сильное государство держится на трех главных устоях: доброкачественной и развитой личности, в которой гармонично сочетаются ее три сущности; на крепко спаянном обществе, живой клеткой которого служит дружная и многочисленная семья; и на разумном, возможно более моральном законе, созданном для возможно большего блага личности, семьи и общества, в целях служения жизни.

Вся государственная наука в этих нескольких словах.

Но она бесконечно сложна в своей разработке и приложении и потому интересна.

Что создает сильную личность?

Наследственность, воспитание, здоровье и т.д.

Что служит упрочению семейного начала?

Те же условия и еще достаток, законы, мораль.

Какое общество можно признать за прочное?

То, в котором все сделано для усиления и совершенствования личности и семьи.

Моntesquieu говорил, что свобода � не что иное, как возможность делать то, что позволяют законы(40). Лучше сказать, что разумный закон не только все больше освобождает человека, но, главное, делает его все сильнее, развитее и счастливее в семье, обществе и государстве.

К сожалению, закон отстает от жизни и далек от того, чтобы поощрять, защищать и давать только все лучшее и запрещать все худшее, он принужден �терпеть� многое, противное служению жизни, что должно было бы быть устранено.

Но пороки, недостатки и невежество людей настолько велики, что никакой закон не в силах сразу искоренить их и потому временно должен удовольствоваться полумерами.

Все же рациональный и строгий основной закон, возможно ближе подходящий к закону нравственному, имеет первостепенное значение в создании каждого государства и не только сам по себе регулирует и очищает жизнь, но и воспитывает личность, семью и общество.

Государственный закон поэтому должен был бы чтиться, как святыня, и каждый гражданин должен был бы знать его. Знать, что можно делать и чего нельзя делать в семье, обществе и государстве.

Уважать своих родителей и семейных и помогать им жить.

Уважать членов своего общества и власть своего народа, которая служит им.

Какая же форма государства наилучшая?

Монархия, демократия, аристократия, плутократия, олигархия и тимократия?..(41)

Мы видим по примерам истории, что народы одинаково процветали и бедствовали под всеми политическими формами, хотя эпоха Антониев(42) с Марком Аврелием(43) во главе была одной из самых блестящих во всей жизни человечества. Философы и мудрецы были правителями(44).

Если современный нацизм и фашизм выльются в долгосрочную власть умственной аристократии(45), то человечество увидит длинный период процветания их народов и, вероятно, их побед над другими народами.

Власть лучших? Что это значит? Я заменяю этот термин другим, еще более верным, � �Логократией�, то есть властью Разума(46). Только такая форма государства и такой принцип государственности благотворен, ибо Разум и Мораль � высшие победители и идут рука об руку.

Жить в мире со всеми без исключения народами, быть сильными, трезвыми и здоровыми, не отягощать граждан налогами, не позволять им вредить себе физически и духовно, поощрять семейную жизнь и всякое разумное начинание, защищать собственность, давать возможно больше гражданской свободы, поставить правильно воспитание и образование, рационально реформировать веру и религию вместе с церковью, поднимать жизнь своего народа с материального плана на духовный � вот простые, всем очевидные задачи разумной власти.

Глава 13

Россия и ее будущее. Церковь, земля, конституция. Русский человек и русский язык

Эту главу я посвящаю исключительно России и моим мыслям о ней, созревшим за многие годы.

Знаю, что немногие согласятся со мной потому, что столько же мнений, сколько голов, но утешаюсь убеждением в том, что время само приведет Россию и русский народ к тому, на что я здесь вкратце указываю.

На мой взгляд, первая на очереди великая реформа в России � это реформирование, или реформация, ее православной церкви в рационалистическом смысле и духе.

Не преследовать ее нужно и не оставлять в том архаическом виде, в каком она прожила больше тысячи лет, а официально изменить, обновить, упростить и одухотворить.

Реформация восточной церкви неизбежно должна прийти вслед за реформацией западной, и она уже началась в России созданием рационалистических христианских верований(47), хотя еще и не создала той официальной и рациональной русской Религии и Церкви, без которых наш народ не может идти дальше.

Нужно оформить новую русскую христианскую всероссийскую церковь, которая вместе с русской властью способствовала бы поднятию умственного и духовного уровня русского народа.

Таково мое глубокое убеждение потому, что не только отсталая российская нация, но ни одна нация на земле не может на стадии теперешнего развития обойтись без религии, и даже если бы все религии мира были сегодня упразднены, завтра же на их место явились бы новые.

Русская реформация будет великим подвигом будущего Густава Вазы(48) России и одним из самых знаменательных в истории народов событий. Рядом с этим мир, дружба со всем миром; рациональные законы, основанные на нравственном законе; свободный доступ всем нациям и капиталам работать в России; сильные армия и флот для сохранения порядка и мира; создание мелкого земельного собственника � фермера по всей громадной русской земле, � вот вкратце программа завтрашнему правительству величайшего в мире народа.

Когда в 1900 году я жил в Ясной Поляне круглый год и вел ее хозяйство(49), я пригляделся к жизни русского мужика. Тогда уже мне приходила мысль предложить деревенскому сходу Ясной устроить вместе с моим крупным хозяйством � общее хозяйство, то есть коллективное, или �колхоз�.

Вместо того чтобы каждый отдельный мужик обрабатывал один свою землю, � не удобнее ли было бы делать это всем крестьянам сообща и со мной, крупным землевладельцем, с тем, чтобы потом, по справедливости, делить плоды нашего общего труда?

Эта идея интересовала меня, но, во‑первых, я не имел права на такой эксперимент, не будучи полным владельцем имения(50), во‑вторых, не имел на него средств, а в‑третьих и главных, я как раз в это время увидел условия жизни шведского крестьянина-собственника и еще раз убедился в том, что не коллективное хозяйство нужно России, а разбитие русской крестьянской общины на частные отдельные собственные участки, для создания массы мелких земельных собственников(51).

Тогда я первый заговорил об этой реформе в русской печати в моих статьях: �Мужик умен, да мир дурак�(52), �Против общины�(53) и др.

Эти статьи обратили на себя внимание правительственных кругов, и вопрос этот стал приближаться к своему правильному решению. Премьер Столыпин провел закон расчленения общины(54) и для этой цели временно распустил Думу. Я радовался, что, наконец, началось так давно желанное дело, но вспыхнула японская война, за ней � �первая� русская революция, Столыпин был убит, вскоре затем началась великая война(55) и революция, и таким образом рациональное земельное устройство крестьянской России было остановлено и отложено на долгие времена.

Советы <выступают> против частного землевладения и мелкого земельного собственника и надеются государственными коллективными способами решить земледельческий вопрос.

Мы знаем, до какой степени нищеты, рабства и страданий коммунистический эксперимент Советов довел несчастный русский народ. Между тем Россия со своей богатой почвой и громадностью пространства должна была бы служить образчиком рациональной и богатой крестьянской жизни и хозяйства, � примером для всего мира, вместо того, чтобы быть его посмешищем.

Я представляю себе в будущем всю Россию, покрытую образцовыми собственными хуторскими хозяйствами, полями, огородами, садами и цветниками. Такой будет крестьянская Россия через несколько столетий.

Допетровская Русь отстала от своей старшей сестры и соседки, Швеции, которая когда‑то колонизировала ее и дала ей первые основы государственности. Громадность русских пространств, разношерстность народностей и нашествия монгольских племен, в продолжение веков наводнявших ее, были тому причинами. Но почему со времен Петра, который многое взял у шведов, наши цари не следовали его примеру, и до сих пор Россия не учится у них?

Советы создали новую армию и конституцию, построили громадные технические сооружения, но не сделали самого нужного � создания мелкого земельного собственника, не такого, который бы жил впроголодь, а сытого, с достаточным количеством земли.

Швеция давно прошла через важнейшие этапы цивилизации и идет вперед, сохраняя все лучшее из добытого. Она прошла через военное могущество, реформацию, политическое переустройство, индустриализацию, электрификацию, воспитание и образование народа и создала мелкого земельного собственника, опору государства.

Но мы почему‑то избрали Францию, как нашу старую гувернантку, и переняли у нее ее гнилой парламентаризм с целой серией других отрицательных учреждений. Он только послужил толпе чужекровных народностей, всплывших на поверхности русской жизни в дни дореволюционные и революционные, � в сущности своей враждебных России и не понимающих ее задач(56).

Исторический период, пережитый Россией, был ничем иным, как новым монгольским нашествием, но на этот раз изнутри самого народа, а не извне. Только время может рассеять этот туман. Он держится потому, что так много уничтожено светлых русских голов, и потому, что ослабленные войной цивилизованные нации сами еще не успели окрепнуть и достаточно повлиять на русскую тьму.

Надо надеяться, что приближается день, когда истинно цивилизованные нации с востока и запада разгонят русскую тьму, устранят низкие элементы русского народа и дадут место лучшим его сынам вернуться к своим на время оставленным постам!

Этот процесс уже начался и действует ежеминутно.

Где же коренные причины русской немощи и страданий?

Но что такое сам русский человек? Что представляет он из себя в смысле моральном и умственном?

Как только разразилась над Россией внешняя буря, истинная варварская сущность русского народа сразу вышла наружу, погубив горсть культурных людей, которая какими‑то чудесами держала миллионы дикарей в повиновении, и древняя полудикая Скифия(57) предстала перед глазами человечества во всем своем азиатском блеске.

Попробуем дать характеристику заурядного русского человека � безмерно самонадеянного и самоуверенного, воображающего, что он все знает и все может, что он много выше и во всех смыслах умнее всех остальных наций и людей, и вместе с тем слабого, слабовольного, жадного и ленивого.

Так как всякий русский человек считает себя самым умным, то и тогда, когда два русских разговаривают между собой, они никогда ни в чем не соглашаются и на каждом слове говорят друг другу: �Нет�.

Вместе с грубостью, распущенностью, невоздержанностью, невоспитанностью и невежеством, он в то же время мало самостоятелен, ленив, завистлив и в сущности своей не добр. В области умственной русская мысль за долгие столетия всей русской истории дала до крайности мало трезвых и здоровых плодов. Великие русские писатели вместо того<,> чтобы оставить своему народу мысль ясную и логичную, трезвую и полезную для развития и укрепления жизни и счастья человека и народа<,> в большинстве случаев оставили ему или слабые философские размышления на религиозные темы, � все то же пережевывание старых христианских идей на все лады, <�> или взятые с худших образцов социальные учения.

Какие же нужно искать в нас качества и светлые стороны?

Талантливость, природный ум, мягкое доброе сердце, гостеприимство? Да, раньше это было в нас, сейчас же почти исчезло.

Вместе с этим древнерусские нордические качества измельчали с наплывом массы монголоидов, евреев и других иноземцев, засоривших коренное русское население до такой степени, что если центральное русское племя не сбросит с себя вовремя паразитов и не найдет в себе достаточно решимости и сил воскресить лучшие русские традиции, то мало останется от прежней, истинной России.

Взгляните хотя бы на ту невообразимую грязь, какую внесли иноземцы, мнящие себя русскими, в русский язык.

Если Тургенев завещал беречь русский язык(58), то что надо сказать о нем сейчас?

Русский человек и народ перестали сами понимать свой язык, искаженный безвкусным и пошлым еврейским влиянием. Страшно становится за будущее народа, который позволил глупцам и иноземцам исказить до такой степени самое дорогое и прекрасное народное достояние. Нужно ли приводить примеры новых непонятных и безобразных советских слов, составленных из сокращенных галлицизмов и германизмов, точно у русских людей нет места на бумаге или нет времени в жизни для того, чтобы говорить и писать ясно и по‑человечески<?>

Все это исчезнет, когда исчезнут нелепости большевистского режима, но вреда будет сделано много.

О русском языке нашего времени надо сказать русским людям:

� Берегите из последних сил, что осталось от великого русского языка, немедленно очистите его и обогатите русскими словами и корнями, а не иностранными. Черпайте без конца новые слова и корни из богатейших глубин русских и славянских наречий и выбросите вон все те иностранные слова, которые можно заменить гораздо более выразительными словами русскими.

До сих пор, например, у нас нет общепринятого слова для руки (bras)(59) от кисти до плеча, в отличие от руки � длани, между тем оно есть во всех языках.

До сих пор мы часто говорим и пишем словами иностранными, тогда как наши русские выражают то же понятие гораздо сильнее и проще.

Следовало бы учредить комитет для очищения и обогащения русского языка, который бы постоянно работал при Академии Наук и ежегодно представлял правительству свои работы с тем, чтобы оно вносило эти поправки или новые слова в общий разговорный обиход. Есть галлицизмы, которые нельзя и не нужно заменять другими словами, но нужно разобраться во всем этом и не позволять языку изо дня в день засоряться, мирясь, как делает это советская Россия, с подобным варварством.

Неужели в самом деле русские люди дойдут до такой слабости и скудоумия, что наконец забудут свой язык и постепенно заменят другим?

Глава 14

Вооруженный мир. Лига мыслителей. Главные причины войн

Современное человечество представляет из себя огромный, вооруженный, как никогда, военный лагерь, � на небе, на воде и на суше, � и продолжает вооружаться все сильнее, в то же время разговаривая о разоружении.

Громадный процент народных средств тратится всеми правительствами на подготовку к будущим войнам, и даже маленькие нации, как, например, Швейцария, Финляндия или Швеция, тянут из своих граждан последние соки на �защиту отечества�. После великой войны вооруженный мир кое‑как сохраняется между великими нациями не из‑за мирных тенденций народов, а главным образом, благодаря новейшим страшным орудиям войны и страху, что<,> пущенные в дело, они уничтожат половину человечества. Чем страшнее и смертоноснее орудия войны, тем опаснее и сложнее для тех, кто ее начнет и кто будет в нее втянут.

Но долго ли будет длиться такое ненормальное положение вещей � потому, что если даже война � явление нормальное, то надо ее открыто вести, а не разговаривать о разоружении, если же она <�> явление ненормальное, то надо найти истинные способы ее уничтожить?

Пакты и союзы, свидания министров и премьеров, речи и разговоры. Все то же самое, что было и до великой войны, но в других декорациях.

И все это делается не только в целях поддержания временного мира, но и в эгоистических целях государства.

Где же та настоящая международная сила, перед которой должны были бы склониться все нации и следовать за ее повелениями? Где этот народ или группа народов?

Их не видно, несмотря на то, что создание таковых есть единственное разумное решение вопроса о разоружении и установлении прочного мира. Можно было создать такую силу сейчас, после великой войны, если бы довести ее до разумного конца; в настоящее время, вследствие вновь обострившихся международных условий и отношений, это не под силу даже величайшему гению.

Вероятно, поэтому только новой войной и объединением многих мелких наций путем насилия или соглашения в новые крупные государства будет возможно частично разоружиться и установить в Европе более прочный мир.

Борьба европейских государств в наше время аналогична войнам в средние века русских князей или западноевропейских феодалов и в прошлом веке японских самураев.

Сильнейшие из них должны будут подчинить себе слабейших и объединить их в более крупные единицы.

Но не только европейские государства, а государства и народы всего мира сейчас представляют из себя ту же картину.

Спрашивается, могут ли они объединиться мирным путем в одну мировую державу, при той страшной разнице и разностях, которые царят между ними в бесчисленных областях?

Разность рас, языков, религий, нравов, обычаев, государственных форм, образа мышления, воспитания и материальных интересов?

Что делается в мире сознательными мирными путями для того, чтобы сгладить и стереть эти преграды?

Достаточны ли праздные слова болтающих пацифистов, считающих войну злом?

Много предлагалось и предлагается способов уничтожить войну.

Некоторые религиозные люди, не только в России, но и во всем мире, сами отказываются идти в военную службу, перенося все тяжелые последствия этого поступка.

Всякому понятно, что эти, так называемые во Франции и Англии �оbjесtеurs dе соnsciеnсе�(60) или �сonscientious objectors�(61) � лишь капля в море, не имеющая никакого значения.

Коммунисты воображают, что война исчезнет, когда весь мир учредит советский режим. Но сами большевики вооружили Россию так, как никогда она даже не мечтала вооружиться.

Лига наций(62) разбирает мелкие конфликты между народами, которые могли бы легко разобраться и в дипломатических кругах, но как только является конфликт более серьезный, она не в силах устранить его и должна пассивно наблюдать за его развитием, как это было с выходом из Лиги Японии, когда ей была нужна Ман<ь>чжурия(63), и выходом из Лиги Германии, когда ей нужно было вновь вооружиться(64).

Как же, наконец, мы сможем уничтожить войну и установить постоянный мир среди народов?

Помню тот ноябрьский дождливый день 1920 года, где и когда я, переходя через rue de Rennes в Париже, вдруг вообразил, что нашел на этот вопрос единственно правильный ответ.

Он не в каких-либо учреждениях или поступках или социальных теориях, � он в усилии мысли человека и ее безусловной точности. Он в понимании ею всех мельчайших и подробнейших факторов, вызывающих войны, в изучении их и затем постепенном устранении их из жизни людей и народов, в уничтожении борьбы за жизнь между людьми и народами.

Я был счастлив в ту минуту, когда эта правда осенила меня, и под ее вдохновением я в ту же осень написал обращение к интеллигентным людям мира в форме анкеты, которую формулировал приблизительно так (к сожалению, у меня нет ее под рукой):

1) Согласны ли вы с тем, что для того, чтобы уничтожить войну, надо прежде всего изучить и понять все причины, ее порождающие?

2) Не думаете ли вы, что учреждение �Лиги Мыслителей� во всех государствах было бы желательным ввиду этой цели?

3) Если вы согласны с этой идеей, согласны ли вы сделаться одним из первых ее членов?

Эта анкета была напечатана в парижском и английском ежемесячнике �Le Monde Nouveau�(65), который в то время выходил также в Лондоне на английском языке.

В ответ я получил кучу писем от многих известных людей и писателей, среди которых некоторые горячо возносили мою мысль, говоря, что она достойна быть осуществленной, что она достойна сына великого отца и что Лига Мыслителей � именно то мировое учреждение, какое необходимо для умственной и моральной поддержки Лиги Наций.

Другие возражали, говоря, что никакое согласие между членами Лиги Мыслителей невозможно потому, что там, где три человека, там три мнения, и пространно доказывали, что войну прекратить невозможно.

На все эти послания я написал пространный ответ и отправил его с некоторыми избранными письмами для напечатания в следующих номерах �Le Моnde Nouveau�. Но журнал в это время видоизменялся в более легкомысленный, и статья моя и все интереснейшие письма, которые получались в редакции на мое имя, куда‑то бесследно пропали.

Один из сотрудников �Le Monde Nouveau� сказал мне, что кто‑то увез всю эту корреспонденцию в Женеву, но я никогда не мог узнать от него, кто именно.

Все же я думаю и до сих пор, что если действительно есть способ уничтожить войну, то он только в сфере нашего интеллекта. Наша мысль достаточно развита и логична для того, чтобы быть в состоянии осветить источники нашей житейской грязи и распрей.

Мы могли бы, изучая жизнь народов в ее глубинах, народные нравы и обычаи, интересы и потребности, открывать первопричины взаимных столкновений наций и вовремя их парализовать.

Мы могли бы, если бы �Лига Мыслителей� выросла в огромное международное, мировое учреждение с ее членами, рассеянными по всей земле, и с центральной ее организацией, � не только поддерживать Лигу Наций и помогать ей, но и руководить всеми ее действиями и указывать ей на опасные пункты и среди народов, � очаги будущих войн.

�Лига Мыслителей� должна была бы заниматься не одной политикой, а всеми сторонами жизни каждой нации и решать, где чего недостает и где что не так и почему эти дефекты опасны.

Недостаток ли материальных благ, умственного ли развития, духовного или политического <приводит к началу войны?>

Главная причина всех войн, как сказано выше, � это борьба людей между собой. Когда эта борьба доходит до высшего своего напряжения и сталкивается с той же борьбой за существование, идущей рядом в другом народе и государстве<,> так и разгорается война.

Главная цель наша � смягчить эту борьбу и, наконец, уничтожить, и тогда только навсегда прекратится война.

Мы видели, через какое сложное видоизменение всех форм и проявлений нашей жизни и через какое усовершенствование их мы должны пройти, чтобы приблизиться к этой цели(66).

Глава 15

Семь видов искусства

Искусство выражается людьми в семи различных видах, которые на общепринятом языке называются: философией, художественной литературой и поэзией, музыкой, скульптурой, живописью, архитектурой и хореографией.

Иначе сказать, искусство воплощается в мысли, слове, звуке, форме, картине, постройке и танце, � и все эти выражения его одинаково призваны служить постоянному и всяческому совершенствованию, украшению, развитию и усилению человеческой жизни.

Поэтому всякое искусство, отступающее от этой цели, отрицательно и вредно, и всякое, преследующее ее, � благотворно.

Но это не значит, что оно должно быть исключительно утилитарным (все, что служит торжеству лучшей жизни, � полезно), это не значит также, что искусство должно исключительно служить какой‑нибудь одной области человеческой жизни, � например, духовной; и это не значит также, что искусство существует ради искусства, для выражения всех сторон жизни на земле без различия, � а значит, что оно должно служить совершенствованию жизни человека во всех его сущностях и усилению, развитию ее и пониманию ее во всех областях и явлениях.

Так, например, музыка может и должна одинаково служить войне увлекающим военным маршем, как и мирной духовной области жизни.

Живопись и скульптура могут, с одной стороны, выражать победоносные войны Траяна(67) и Марка Аврелия(68) на римских колоннах, и <с другой � > распятого Иисуса в храмах.

Искусство тогда только настоящее искусство, когда оно, не считаясь ни с какими теориями или тенденциями, свободно и искренно изображает красоту и силу жизни той или другой сущности человека, � духовной, умственной или физической, отдельно или взятых вместе.

1) Мысль.

Я ставлю на первое место искусство мысли, которая относится ошибочно к науке, но в действительности <являет собой> отдельное, самое высокое и трудное искусство в духовной и отчасти умственной областях жизни человека.

Способность правильно и ясно, справедливо и кратко мыслить и выражать глубокую мысль � первое, самое великое и важное из всех искусств потому, что оно занимается выражением самых таинственных, но вечных областей человеческого существа и природы.

Пифагор первый назвал себя философом, то есть человеком, �любящим мудрость�(69), и с этого времени установилось это понятие. Но любить мудрость мало, надо уметь выражать ее, надо обладать искусством выражать глубокие и мудрые мысли, каким обладали все великие мудрецы и духовные законодатели мира.

Какими путями и способами выражали они свои вечные истины? Лао‑Цзы, сравнивавший Тао � духовную область человека, � с пустотой дома и любовь � с чистой водой(70); индусские йоги, говорившие образами; Сократ, освещавший свою проповедь путем вопросов(71); Иисус, проповедовавший притчами.

Искусство выражения глубокой мысли, нужной людям, или искусство выражения мудрости надо поставить на первое место как искусство, потому что оно воодушевляет и освящает все остальные искусства.

Аuguste Сomtе был прав, не считая философию за науку(72), она � искусство.

2) Слово.

За искусством мыслить идет искусство слова, неразрывно связанное с первым. Искусство живой речи, поэзии и прозы.

Тогда как искусство мысли в том, чтобы выражать общие мудрые и нужные для жизни человека мысли в духовной и отчасти умственной областях, искусство слова, без которого, само собой разумеется, мы не знали бы и искусства выражения мысли, если бы не было для этого другого способа выражения; искусство слова в том, чтобы выражать не только мудрость, но всякую мысль, знания и чувства в областях умственной, физиологической и физической жизни человека.

Это искусство, благодаря живой речи людей и их умению читать и писать, сделалось всеобщим и самым распространенным по нашей земле. Но немногие умеют искусно, красиво и образно говорить и выражаться устно. Немногие умеют художественно писать, и только горсть людей среди всех народов земли могут назваться истинными артистами слова.

Наше словесное искусство, взятое в целом, настолько свалено в одну бессистемную кучу и хаотично, что невозможно разобраться в нем. Никакая библиотечная система нашего времени не может систематизировать горы книг мало-мальски удовлетворительно.

Помимо сочинений на научные темы и по всевозможным знаниям, которые нужно отнести не к искусству, а к науке, одна художественная литература распадается на сотни разнородных отраслей.

Всякая проза, поэзия, религия, история, география, народные былины и предания, пословицы, поговорки, биографии, учебники и т.д. � все эти книги и многие другие так или иначе относятся к искусству слова. Но в то же время в них включены и знания, и, иногда, мудрость, то есть искусство мысли.

Тем не менее необходимо отличать чистое искусство мысли от искусства слова и точнее определить многочисленные формы последнего.

Я заношу здесь лишь краткие общие мысли по этому вопросу, не имея времени разработать каждую из них в подробностях. Будущие поколения будут принуждены детально разобраться в них и поставить каждую отрасль искусства слова на свое настоящее место.

Нужно ли подчеркивать, почему в существующих художественных литературах так много хлама и так мало истинных произведений искусства?

Писатели и поэты, ничего не познавшие ни в самих себе, ни в жизни, бесталанно описывают ее пошлыми приемами и не только не дают нового и живого, но в большинстве случаев повторяют одни и те же всеми избитые темы и приемы. Им нужен заработок, они выучились грамотно писать, и их признают и печатают, а миллионы новых людей, постоянно всплывающих на поверхность жизни, их наивно читают, воображая, что все, что напечатано, доброкачественно. Так нарастают горы негодного искусства слова, часто грязного и вредного.

Наша художественная литература служит больше вреду человеческой жизни, чем совершенствованию.

3) Музыка.

За искусством слова идет великое, особенное от других, занимающее исключительное место своей способностью прямо и непосредственно воздействовать на таинственные и чувствительные струны человеческого существа, � искусство звука.

Музыка� Музыка небес и музыка земли. Бессловесный голос человеческой души и каждому понятный язык всего человечества�

Понимаем ли мы, какое несоизмеримо огромное значение в нашей жизни может и должно было бы занимать это искусство, если бы мы поставили его на должную высоту?

Одно из самых могучих орудий воспитания человека до сих пор находится в руках кого угодно и святотатственно эксплуатируется людьми, ничего в нем не понимающими.

Подобно тому, как питание нашего тела мы доверили невежественным �шефам�, ежедневно отравляющим наше тело неразумной и вредной пищей, так и питание нашего слуха, связанного с тончайшими нашими нервами, мозгом и бессмертной душой, � мы доверили грубым, низменным людям, для которых музыка � средство наживы.

Музыка� нашей эпохи?!

Она в публичных домах и кабаках, на шумной улице, в каждой лавке и каждой квартире�

Рядом с орг�нами церквей и молитвенными песнопениями верующих, рядом со скорбью смерти и с восторгом рождения, с глубокой мыслью мудреца нагло барабанит фокстрот или звучит пошлая оперетка.

Вся наша современная, �цивилизованная� жизнь отравлена неприличными и безобразными звуками, которые мы называем музыкой, и нет больше спасения от них ни в городах, ни даже в деревне.

Граммофоны и радио, фортепьяно, гармоники и скрипки всюду и у всех, и эта музыка стала уже не наслаждением, а невыносимым бичом�

Когда мы работаем в наших кабинетах, мастерских или конторах, нас окружает со всех сторон �музыка�, которую мы стараемся не слушать, но усилие тщетно, все кругом, вся жизнь и весь воздух пропитаны ей.

Кошмар, от которого некуда бежать.

Если же где-нибудь вдруг и раздастся кусочек доброкачественной музыки, ее сейчас же заглушает другая, � и все смешивается в один ужасающий, терзающий нервы шум.

Жить и мыслить в такой обстановке стало невыносимо, и более чем пора серьезно вмешаться в этот вопрос закону и правительствам.

Между тем<,> что могла бы сделать музыка с нацией и со всем человечеством, если бы она была поставлена на свое место и приурочена служить жизни человека во всех ее областях?

Бесконечное поле деятельности открылось бы для истинных музыкантов и умных правительств в осуществлении такой организации.

Существуют министры труда и торговли, образования и даже искусств, но до сих пор еще нет министров и министерства музыки, исключительно одной музыки, ни в одном государстве.

Я думаю, что такие министры могли бы не только принести величайшую пользу, но могли бы воодушевить свой народ на высокие подвиги.

Музыка от рождения человека и до его смерти, как спутница, но умиротворительная и успокаивающая, бодрящая и поднимающая дух и мужество подруга жизни. Первоклассное пение и музыка для всех. Для матерей, для маленьких детей, для школьников, для студентов, для военных, для рабочих, для земледельцев, для людей всех классов, категорий и занятий в надлежащее время и в надлежащем месте.

Нельзя вообразить себе того экстаза, какой мог бы внезапно охватить человечество, если бы организованная музыка, пробуждающая в людях лучшие их силы и чувства, заменила бы какофонию наших дней.

4) Скульптура.

Самым дорогим и сложным искусством, с внешней стороны и особенно в северных странах, является в настоящее время скульптура, � великое искусство прошлых тысячелетий и цивилизаций, еще не нашедшее своего полного развития среди современных наций.

Для процветания его нужно яркое солнце, нужны подобающие материалы, физические силы и таланты артистов, просторные мастерские.

Только тот, кто с юных лет умел тесать мрамор и резцом выбивать из него �лишнее�, по выражению Микеланджело(73), может действительно овладеть этим искусством.

Скульптура, как и музыка, действует на человека мгновенно и запечатлевает в нем навсегда свой образ и свою мысль.

Молчаливая, величественная и благородная, она влияет на нас несоразмеримо сильнее и глубже, чем живопись.

Тогда как плоская неподвижная картина воспринимается нами в одном лишь измерении и одним только чувством зрения, изваяние дает нам гораздо более полное ощущение жизни своими бесчисленными формами и линиями, и в то же время мы можем познавать его двумя чувствами � зрением и осязанием, тогда как живопись познается только одним.

Скульптурное произведение поэтому может действовать на нас с бесчисленных точек зрения, и с каждой этой точки мы получаем от него, если оно совершенно, надлежащее впечатление.

Взгляните на умирающего гладиатора в Музее Капитолия в Риме(74), взгляните спереди, сбоку, сзади, снизу, заметьте выражение его поразительного лица со всех сторон, и вы поймете, насколько превосходнее живописи совершенная скульптура.

А греческие Венеры(75), а божественные творения Микеланджело во Флоренции(76), его Давид(77) или вновь открытая в Риме, под новой улицей Impero(78), бесподобная греческая группа Сатира и Нимфы, помещенная теперь в Музее Муссолини(79), � такого рода и такой высоты скульптура не только мирит нас с жизнью и заставляет любить ее, но пробуждает в нас восторг и вдохновение.

Кроме указанных превосходств, скульптура имеет и ту выгоду перед живописью, что она может быть помещена всюду: в жилых помещениях и на открытых местах и таким образом постоянно воздействовать на массы людей без различия их социального или образовательного уровня.

Поэтому сады и парки без изваяний производят мертвое впечатление.

Город без памятников � город без души.

Нация, не умеющая выражать свою историю и жизнь скульптурой, � нация бедная и отсталая.

Следовало бы, чтобы во всех начальных классах дети учились лепить для того, чтобы те, которые найдут в лепке свое призвание, имели надлежащую подготовку с детства.

5) Живопись.

В нашей христианской цивилизации религиозная живопись, служившая духовной сущности жизни в продолжение веков, выполнила свое назначение, но с тех пор, как она стала менее нужной массам, стала падать, и до сих пор мы не нашли ничего другого, чтобы поднять этот род искусства на должную высоту.

Вместе с кризисом духовным и моральным, когда падает вера в жизнь и люди не знают, чему они должны поклоняться, духовная и моральная пустота их отражается и на живописи.

Когда мы посещаем наши современные картинные выставки, мы поражены бедностью их сюжетов и идей.

Поднимется ли снова светлая волна живописи, как в эпоху Возрождения, и чем будет она воодушевлена?

Ее расцвет невозможен в нашу эпоху грубого материализма.

6) Архитектура.

Во Флоренции, рядом с чудеснейшими памятниками искусства, в двух шагах от прелестной своей архитектурой церкви �Maria Novella�(80), итальянцы построили огромный новый вокзал в современном холодном и мрачном стиле(81).

Говорят, что эта станция <железной дороги> необыкновенно удобна и практична. Длинное, серое, несимметричное и тяжелое здание с высокой голой бесцельной стеной вдоль всей площади, с железным черным переплетом окон посередине, приводит людей самых невзыскательных и ничего не понимающих в искусстве в печальное недоумение.

Современная безобразная архитектура, к которой нельзя даже привыкнуть, так мало она отвечает требованиям самого примитивного вкуса и требованиям архитектуры вообще.

Важнейшие условия для совершенной архитектуры можно сравнить с такими же условиями для совершенного человека. Общая одухотворенность � ее неизъяснимая духовная красота изнутри и снаружи. Правильность и простота ее линий (правильный интеллект) и практичность (здоровое тело). Эти законы особенно видны и приложимы к церковной и религиозной архитектуре, но должны одинаково служить и для всякой постройки.

7) Танцы.

Искусство танцев, или хореография, не нашло в наших современных цивилизациях надлежащего понимания и распространения. Современные безобразные в большинстве случаев танцы, как фокстроты, до такой степени извратили и скрыли от нас идею хореографии, что для многих она является совершенно непонятной, и усилия некоторых немногочисленных артистов и артисток воскресить истинный ее характер остаются почти бесплодными.

Когда-то Айседора Дункан уехала из Америки, разочарованная и огорченная, потому, что не нашла поддержки своему первоклассному балету в греческом стиле. Я был на последнем ее спектакле в нью-йоркской опере, когда она, прощаясь с публикой, горько жаловалась ей на то, как мало самый богатый в мире народ поддержал и поощрил ее(82).

А Нижинский?

Он был уже душевнобольным, когда экспромтом протанцевал войну перед ошеломленной публикой(83). Знаем ли мы все глубокие причины, погубившие этого талантливого человека?

Если бы были учреждены министерства музыки и танцы вошли бы в сферу их ведения, может быть, артисты этой категории нашли бы должное поощрение. Сейчас их искусство � одно из самых неблагодарных.

Хореография может соединять три великих искусства: музыку, пластику и картину. Поэтому она могла бы воздействовать на нас гораздо сильнее, чем каждое из этих искусств, взятое в отдельности.

Она может и должна выражать жизнь всех трех сущностей человека: его душу, интеллект и тело, и потому она не менее важное искусство, чем все остальные.

Люди примитивные изображают в танцах все свои чувства, � радости и печали. Это настолько вошло в народный обычай, что в Индии, например, вы увидите женщин с бубнами и причитаниями, безумно пляшущих впереди похоронных процессий, или встретите вертящегося дервиша, который пляшет свой, умерщвляющий его плоть танец для выражения своего духовного экстаза(84).

Русский балет � лучший в мире, но он хорош только красотой линий и грацией движений; он еще не развил всех возможностей, таящихся в нем.

Гениальный русский танцор Лифарь в Париже достигает поразительных выражений в своих танцах и в наше время, может быть, <он> единственный, понимающий огромное значение хореографии как искусства(85).

Ритмическая гимнастика под аккомпанемент музыки отчасти приближается в наше время к хореографии, но для того, чтобы такая гимнастика перешла в выразительные красивые танцы, нужны талантливые руководители и красивые тела, которых еще немного на свете.

Глава 16

О науке и ее классификации

Высшее из искусств � это искусство мысли, за ним идет искусство слова(86). Если бы мы не умели мыслить, и говорить, и писать, то у нас не было бы науки. Следовательно, наука � прежде всего искусство мысли и слова, и было бы гораздо вернее считать ее таковой, чем ставить ее отдельно от искусства исключительно как знание.

Но с другой точки зрения, наука � не простое знание. Знание представляет себе вещи и запоминает их, не доискиваясь до их причин и законов. Наука ищет эти причины и законы и для этого строит целые системы истин, методически расположенных и установленных по отношению к какому-нибудь явлению жизни.

Разница между этими двумя искусствами очевидная, хотя оба они � искусства слова и, отчасти, мысли.

Интересно вспомнить некоторые прежние классификации наук, чтобы показать их сбивчивость и противоречивость.

Аристотель, например, различал науки практические, поэтические и теоретические, таким образом считая поэзию, то есть искусство слова, за науку(87).

Auguste Comte различал шесть основных наук: математику, астрономию, физику, химию, биологию и социологию, но справедливо не считал философию за науку. Все же он не определил ее места, оставив ее в одиночестве(88).

Васоn, как и Аристотель, считал поэзию и художественную литературу за науку(89).

Ясно, что пока мы будем принимать науку за что‑то отличное от искусства, мы никогда не найдем верной и простой ее классификации.

Но если все, что выражается нашим умением мыслить и выражать наши мысли и знания словами, мы назовем искусством, включая все религии, философии и науки, то мы без затруднения сможем классифицировать �науки�, � то есть различные формы искусств мысли и слова.

Как наши существа разделяются на три сущности, � области духовную, интеллектуальную и материальную, так же точно мы можем разделить и науку.

Во-первых, науки, ведающие духовной область<ю> человека.

Во-вторых, � интеллектуальной и,

в-третьих, � физической, или материальной.

Каждый легко отнесет каждую из бесчисленных в мире наук, то есть искусств, к той области, к какой они принадлежат, и потому дальнейшая общая их классификация является излишней.

Все же вот несколько примеров:

Религии, философии, мудрость (но не метафизику), отчасти художественную литературу и поэзию, трактующие о серьезных вопросах духа, � все это можно отнести к искусству в духовной области.

Математику, астрономию и государственные науки � к чисто интеллектуальному искусству.

Художественную описательную литературу, химию, физику и все естественные науки поставить в число наук и искусств, ведающих материальной область<ю> жизни.

В сущности, миллионы других видов человеческого труда, чисто материального, � не что иное, как различные формы искусства, и так и следует смотреть на них.

Искусство возделывать землю, приготовлять пищу, изготовлять материи и т.д.

Современное подразделение наук следующее:

1) науки физические и естественные;

2) математические;

3) социальные.

Где же философия? Где знания о духовной жизни прошлого и настоящего народов? Где практические науки?

Глава 17

Счастье

Сократ был счастлив, спокойно выпивая свою чашку яда, потому что видел в смерти освобождение своей души от тяжестей земной жизни(90).

Счастье духовное.

Архимед, сидя в своей ванне, был счастлив, когда открыл свой физический закон(91).

Счастье интеллектуальное.

Лукулл был счастлив, съедая обильный обед(92).

Счастье физическое.

Люди находят счастье во всем, даже в страданиях, и потому точно определить высшее и наиболее полное счастье невозможно.

Все же самыми счастливыми людьми я назвал бы тех, которые прожили длинные, здоровые жизни, родили и воспитали доброкачественных детей и развили свои духовные и умственные силы, принеся наибольшую пользу людям и сохранив до конца дней в чистоте и покое свою бессмертную душу.

Но для всего этого нужны такие сложные, благоприятные условия, что люди находят их редко.

Мы далеки от того, чем должны были бы быть. В нашей постоянной жестокой борьбе за существование без всякого духовного воспитания, без умения мыслить, без надлежащих законов, без знаний, здоровья и возможности жить в мире и тишине с другими людьми и народами � мы не достигаем и одной сотой доли возможного земного счастья, которым могли бы пользоваться.

Но счастье � не �синяя птица�, которую нельзя поймать. Оно � благо реальное, и все мы сознательно или бессознательно знаем, в чем оно, и стремимся к нему.

Цель человечества � найти счастье, и оно найдет его.

Цель каждого ребенка, каждого живого существа � все та же.

Она бесконечно разнообразна в своих формах, но в общем определенна и ясна в жизни людей.

Больше духовности, разума и сердца, здоровья, теплоты, сытости, богатства, творчества, равенства, свободы, мира, согласия, чистоты, искренности, честности, трезвости, знаний и любви.

Вот<,> в чем стремления.

Спиноза думал, что счастье � в отсутствии страданий(93). Этого мало. Счастье � в духовном росте человека, в понимании законов жизни, в духовном созерцании, � оно везде и во всем, если мы познали себя(94).

Глава 18

Неведомое

Мне кажется, что область нашей человеческой жизни, которую мы еще не познали, но которая несомненно существует потому, что с тех пор, как живут люди на земле, они ее касались, � область необъяснимого и таинственного в нас самих и вне нас<,> � может быть познана только нашей духовной сущностью, ее усилением и развитием.

Люди толстокожие, мало чувствительные никогда не касаются мира неведомого и не верят в его существование.

Те же, у которых телесная оболочка более чувствительна, очень часто встречают в жизни явления, ничем не объяснимые, не принадлежащие материальному видимому и осязаемому миру.

Что это такое? Что такое телепатия, предчувствия, видения и привидения? Предсказания и указания извне, из сферы таинственного и многие другие странные, непонятные не только явления, но часто и происшествия?

Вот случаи, бывшие со мной, без тени преувеличивания <так! � В.А.>.

Живя в Петербурге, я одно время хотел сделаться очень богатым и однажды вечером, перед сном, глядя на звезду, ярко светившую над крышей одного из флигелей моего дома, я обратился к области или в область таинственного со следующими мыслями:

�Ты, дух, добрый или злой, открой мне сегодня ночью, как, какими путями я смогу сделаться очень богатым человеком�.

Я открыл окно настежь, лег, не спуская гардин, и почти тотчас же заснул.

Я проснулся в обычный час, когда луч солнца ударил мне в лицо через открытое окно, и вдруг ясно расслышал голос, сказавший мне: �Правый, западный берег Накатама�.

Я запомнил все четыре слова и, вскочив с постели, прошел в мой кабинет, где у меня был энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.

Открыв страницу на слог �На�, я к удивлению моему прочел слово �Накатами� и объяснение его. Это название двух небольших речек в золотоносной системе Лены и ее притоков, � самая богатая золотом местность на всем земном шаре. Есть правый и левый �Накатами�; мне был указан �правый� и еще �западный�, что означало, что местность, которую мне указывали, лежала справа от правого <берега> Накатами(95).

Другой раз в Париже я обратился к мертвецам кладбища Montparnasse, прося их указать мне, куда бы я мог уехать из Парижа отдохнуть(96).

Утром, в секунду между сном и пробуждением, я услыхал голос, спросивший меня: �As tu vu Le Saunier?�(97)

Я не понял, что означало слово �Lе Saunier�, имя ли француза или что‑нибудь другое.

Забыв об утреннем происшествии, я пошел завтракать, и, пока мой симпатичный румяный гарсон ставил мне прибор и вино, я спросил его, не знает ли он тихого местечка, куда бы я мог уехать отдохнуть от Парижа.

� Mais voici, monsieur, � Le Saunier(98), � ответил он сейчас же, � это чудное место, кругом сколько хотите приятных уголков, где люди не дерут с вас шкуру и где чудесное вино, увеселяющее сердце! Поезжайте непременно, вы будете довольны.

� Что такое �Lе Saunier�? � спросил я.

� Но, monsieur, � это главный город � chef lieu du Yura � Lons-lе-Saunier(99).

На другой день я уехал в этот городок и ездил туда 12 раз. Удивительно также, что я написал в нем работу, которая неоконченная лежит у меня в рукописи и озаглавлена �Против смерти�(100).

Но что всего поразительней в этой истории, это то, что когда я вернулся в Париж после первого посещения Lons-lе-Saunier и пришел в мой ресторанчик, отчасти чтобы поблагодарить гарсона за его добрый совет, его там не было и никто не знал даже, о каком гарсоне я спрашивал. Такого гарсона в ресторане никогда не было.

Те же мертвые с кладбища Montparnasse дали мне мудрейший ответ, когда я спросил их, как надо жить, чтобы быть счастливым.

� La vie seule(101), � был лаконичный ответ(102).

В нашей зрительной области так же, как и в слуховой, с нами случаются не менее поразительные вещи, а то и в обеих этих областях одновременно. Самые яркие видения бывают утром между сном и бодрствованием в секунду пробуждения. Когда в эту секунду нам удается уловить и запомнить то, что происходило в области неведомой во время сна или полусна, мы бываем поражены тем, что она нам открывает.

Я сделал наблюдение, что только при самых лучших физических условиях здоровья и только при воздействии на нас световых лучей звезд, солнца или луны, касающихся нас так или иначе извне, мы подвержены подобным явлениям, которые не следует смешивать со снами, которые чаще всего � лишь хаотическая работа нашего мозга.

Но в состоянии ли наш мозг во сне представлять перед нами картины и выражать мысли и слова, которые наяву мы сами представить себе не можем?

Я никогда не слыхал ни о Накатами, ни о Lons-lе-Saunier.

Однажды я видел во сне близкого мне брата Илью вскоре после его смерти, и он сказал мне своим обычным легкомысленным, но уверенным и бодрым тоном: �Знаешь, я не умер�! Он был вместе с нашей матерью. Это было так реально и так неожиданно, что я не мог принять его посещение за простой сон(103).

Сны и видения � серьезные явления в нашей жизни, и мы слишком поверхностно относимся к ним. Они могли бы научить нас многому, если бы мы были духовнее(104).

Спириты и оккультисты занимаются этой областью неумно и некрасиво, вертя столами и бросаясь в темноте игрушками. Они профанируют тончайшую область великого царства святой тайны.

Глава 19

Бессмертие

Моntaigne оставил нам красноречивую, ставшую классической, страницу о смерти, в которой он говорит о непреложности ее закона и о глубокой мудрости ее предназначения для постоянного обновления и совершенствования жизни(105).

После Montaigne�я все философы повторяли приблизительно то же самое, и только в последнее время Бергсон в своей �Evolution Creatrice� дерзнул сказать, что интеллект человека, может быть, достигнет победы над физической смертью(106).

Он ограничивается этой заметкой, но не интересуется главным вопросом: какими же путями человек достигнет своего телесного бессмертия и как победит смерть. Эти пути намечаются, и время выяснить их.

Во-первых, жизнь человека стала крепче, и статистика доказывает нам, что средняя жизнь стала значительно продолжительнее. Если бы во всех цивилизованных странах мы сделали подсчет людей пожилых, то увидали бы, что их стало больше.

Во-вторых, благодаря открытиям науки, многие болезни обезврежены, а местами навсегда упразднены.

В-третьих, все увеличивающаяся скорость уничтожает расстояния, что облегчает человеку его жизнь и труд и сохраняет его силы.

В-четвертых, жизнь людей освещается все б�льшим и б�льшим светом и согревается все б�льшим и б�льшим теплом, что облегчает <усилия> сберегать и оздоравливать ее.

Все эти условия и многие другие ослабляют борьбу людей между собой и с природой и способствуют их долголетию.

Я думаю, что если бы физическая смерть была благом, мы бы не чувствовали перед ней того ужаса и отвращения, какие охватывают всякого, в первый раз представшего перед ней.

Любить смерть и желать ее могут только страдальцы и больные. Мириться с ней трудно всякому сильному человеку.

Мне кажется даже, что вся наша жизнь вообще потеряла бы смысл, если бы мы окончательно примирились со старостью и смертью и дали им свободу косить нас, где и когда им будет угодно.

Вся цель наша в том, чтобы уйти от смерти и, наконец, покорить ее для торжества того вечного живого начала, которое вложено в нас. Цель жизни � это сама наша жизнь. Я думаю поэтому, что мы не только �может быть�, а наверное победим смерть, и я верю, что недалеко то время, когда мы начнем находить истинные ее бациллы, как нашли бациллы чахотки и тифа(107). Я указываю вероятный путь в последней главе.

� Но, � скажут, � если никто не будет больше умирать, то как разместятся люди на земном шаре?

На земле места много; теория Мальтуса(108) � закон для животного мира, но не для человечества. Оно найдет способы и пути разместиться, плодить все более и более совершенные существа и вместе с тем жить мирной и счастливой жизнью.

Когда люди будут жить дольше и их будет слишком много, они ограничат число своих рождений, а позднее, может быть, и совсем остановят их. Возможно также, что люди найдут реальные пути для продолжения своей жизни и потомства в других мирах вселенной, что сейчас кажется бредом воображения.

Говорят: �Население Земли уже больше двух миллиардов�. Она может поместить и прокормить, предположим, в пять раз больше.

� А потом, когда население ее будет в 25 лет расти в геометрической пропорции?

Я отвечу на это здесь одной только фразой: �Тогда люди принуждены будут решить вопрос нравственными способами и духовными силами�(109).

Возвращаюсь к задаче бессмертия. Главные бациллы смерти, то есть причины, ее вызывающие, надо искать в постепенном медленном отравлении и ухудшении качественно нашей крови и в отвердении живых клеток нашего тела, вследствие чего ослабляется и сердце. Иными словами, запас вложенной в нас жизненной потенциальной энергии, полученной при рождении, истрачивается, и так как в нас вовремя не вливается новый, мы безнадежно погибаем.

Надо найти способы близко подойти к сущности этой жизненной энергии и источнику ее, узнать, откуда она, что она такое и как ею овладеть.

Гипотеза о движении на Восток пытается указать на возможность ее решения.

Глава 20

Гипотеза о движении на Восток

Эта гипотеза основана на наблюдениях, сделанных во время моего путешествия вокруг света и также во время других дальних моих поездок. Это самые интересные мои идеи за всю мою жизнь(110).

Случайно я стал думать о ней, но чем больше я уяснял ее себе, тем сильнее она интересовала меня потому, что открывались все новые данные, поддерживавшие мои предположения и, наконец, приведшие меня к вере в то, что за ней несомненно лежит еще не уясненная, но первостепенной важности правда, нужная людям.

Гипотеза эта в следующем.

При быстром движении человека на Восток, по экватору ли, тропикам или другим не слишком северным или южным широтам, навстречу солнцу и вместе с вращением земли вокруг своей оси, он выигрывает большую долю космического света или электронов, � света вселенной, идущего от солнца и дальше звезд и планет. Если наш авиатор будет лететь со скоростью 1000 километров в час, а окружность земли, над которой он будет лететь, мы для упрощения этой задачи определим в 24000 километров, то он, летя кругом земли, выиграет целые сутки, � день и ночь, целых 24 часа. Так как двойная <�> против обыкновенной <�> порция света с Востока воздействовала на него за это время, он будет чувствовать себя в два раза сильнее и здоровее. Он впитает в себя и сохранит новую порцию жизненных сил, идущих с Востока, которую он при обыкновенных условиях ежедневно утрачивает, и таким образом он станет моложе на целые сутки. Другими словами, в те 24 часа, в продолжение которых он будет лететь, он не состарится ни на волос.

Так как Земля � дитя Солнца и других созвездий, а мы � дети Земли, светящиеся, теплые ее светляки, обреченные на верную гибель, оставаясь на нашей планете без движения и без пополнения данных нам сил, то единственная возможность спастись от исчезновения � это найти способ черпать и впитывать в себя вновь из того жизненного источника Солнечной системы, из которого мы пришли, новую энергию жизни.

Нашей электрической батареи жизни хватает нам максимум на 100 лет, надо вновь заряжать ее, чтобы она могла хватить на целые века.

Если мы, таким образом, двигаясь на Восток со скоростью 1000 километров в час или приблизительно столько, облетим экватор или тропики в 24 часа, то мы будем иметь за это время две ночи и два дня, вместо одного. Мы увидим два восхода и два захода солнца, звезд и луны, мы сможем два раза позавтракать и пообедать и два раза спать. Но дни и ночи наши будут только по 6 часов, вместо двенадцати.

Чтобы легче понять все это, разделим окружность нашего пути вокруг земли на 24 равные части по 1000 километров каждая и укажем какую-нибудь точку, от которой мы начнем наше путешествие (смотрите чертеж), точку А, например.

В 12 часов дня в среду мы оставляем ее и летим на Восток. В ту секунду, когда мы оставили ее, на точке В, лежащей в 1000 километров на Восток от точки А, был уже час дня, а когда через час мы долетим до нее, на ней будет уже не час дня, а два часа; когда мы долетим до следующей точки С, отстоящей на 1000 километров от точки В на Восток, на ней будет уже не два часа, а четыре; когда мы достигнем точки D, на ней будет шесть часов вечера; на точке Е � восемь; на F � 10, а на точке G � 12 <часов> ночи.

Мы пролетели 6000 километров всего в шесть часов, но в эти шесть часов на нас, однако, действовали те же лучи вселенной, идущие с Востока, которые, если бы мы находились в неподвижном состоянии, действовали бы на нас в продолжение двенадцати часов.

Мы летим дальше с той <же> скоростью и в том же направлении и через новые шесть часов, покрыв еще 6000 километров, достигаем точки М, пролетев через точки H, I, J, K и L (смотрите чертеж).

Следовательно, на точке М, которая находится на противоположной от точки А стороне земли, будет 12 часов следующего дня, то есть четверга.

Когда же мы долетим, прожив еще целые космические сутки, � целый день и целую ночь, � до точки нашего отправления, наши часы и наш календарь будут указывать нам 12 часов еще следующего дня, то есть пятницы, тогда как на точке А для людей, остававшихся на ней, будет, по обыкновению, четверг.

Что же случилось с нами?

Мы прожили двое космических суток, � два дня и две ночи, в то время как другие прожили одни. Во время нашего полета мы передвинули стрелку наших часов вперед на целые двадцать четыре часа. За время этих 24 часов мы впитали в себя двойную порцию электронов и вместе с тем в два раза ослабили действие на нас центростремительной, пагубной силы Земли, то есть тяготения.

Во время моих далеких путешествий я убедился в благодетельном влиянии движения на Восток на себе самом и на других пассажирах. Двигаясь на Восток, даже с небольшой скоростью, все чувствуют себя несравненно бодрее и здоровее, чем двигаясь на Запад. Едят и спят лучше, общее расположение духа � радостное.

Все капитаны пароходов дальнего плавания подтвердили мне это наблюдение.

При движении же на Запад происходит обратное. Люди чувствуют себя угнетенными, так как теряют известную порцию космических лучей и сила тяготения на них усиливается.

Хотя при скорости в 1000 километров в час люди смогут в продолжение всех 24 часов пользоваться полуденным солнцем, это условие будет иметь на них не благотворное, а отрицательное влияние.

Если наш авиатор полетит на Запад со взятой нами скоростью, то на точке Х, отстоящей от А на 1000 километров, в момент его старта будет одиннадцать часов утра, а на точке W � 10 часов, на точке V � 9 час<ов>, на точке U � 8, на точке Т � 7, а на точке S � 6 часов утра.

Когда же наш авиатор будет достигать их, на всех этих точках будет ровно полдень и так кругом всей земли.

Казалось бы, при таком обилии солнечного света, человек должен был бы чувствовать себя лучше, но происходит обратное, так как он теряет и то небольшое влияние элементов, идущих с Востока, которое он имеет от вращения Земли вокруг своей оси при нормальных, неподвижных условиях человеческой жизни.

Люди обыкновенно путают оба эти направления и, прочтя или услышав мою теорию, решают, что движение на Запад, а не на Восток благотворно. Наше понятие о времени способствует этому.

Нужно совсем забыть о нем, так как оно условно и придумано нами для счета времени вращения Земли вокруг своей оси и кругом Солнца. При нашем понятии о времени его совершенно не будет существовать, если мы будем двигаться с указанной скоростью против вращения земли, то есть на Запад. Мы будем жить вне его, так как наши часы будут все время указывать одну и ту же секунду.

При движении же на Восток мы, по нашему счету времени, удвоим его. Но важно не первое и не второе, а то влияние, какое имеет на нас быстрота движения в том или другом направлении.

Когда мы достигнем скорости движения в 1000 километров в час, практические опыты этого влияния могут быть сделаны полностью; сейчас они могут быть сделаны лишь частично.

Но и при движении в 200 километров в час мы могли бы уже теперь начать эксперименты, посылая авиаторов вокруг света на Запад и на Восток, без долгих остановок. Если бы с ними мы отправили еще животных и растения и сделали бы должные наблюдения над ними, мы бы, вероятно, уже сейчас убедились в том, что движение на Запад � в ущерб живым организмам, на Восток � в их пользу.

Я не увижу при моей жизни признания моей гипотезы открытием, может быть, величайшим в истории.

Замечательно, что никто при моей жизни не заинтересовался ею надлежащим образом, и те, кому я говорил о ней, только потешались и шутили надо мной, точно вопрос шел о какой‑то забавной моей выдумке. Таков был уровень современного мне человечества. Между тем я умру с убеждением, что я указал людям путь к бесконечному продлению их жизни, и на этом я заканчиваю III‑ью и последнюю часть моего �Опыта жизни�(111).