никто не знает, что там было на самом деле, что там случилось, мы можем судить только по тому, что сами видели, я имею в виду его самого, каким он был, каким мы его знали, и наши представления о нем ï¿½ это все на что мы можем опереться, когда воображаем, что там могло приключиться, при этом надо иметь в виду: сам он был очень неоднозначный, и со всеми был разный, я не раз замечал, хотя это и нормально, я тоже такой, и все мы такие, я хочу сказать, что у каждого из нас будут свои версии Сашки, понимаешь?

     Да, да, точно...

   Ничего плохого не могу сказать и не скажу, он был такой тип, противоречивый и странный, немного блаженный такой, с тараканами в голове, но это ничего, у кого нет тараканов, а странности были частью образа, он меня постоянно удивлял, а знал я его с детства, он и в детстве залезет на дерево и сидит, или спрячется, и на весь день, я его и потом часто не понимал, и до сих пор не понимаю, как он мог такие дурацкие книги читать, и фигню всякую слушать, притом что восхищался и всем тем, что мне нравилось, и вещи говорил иногда до того выморочные, хотя ничего плохого в выморочности нет, я просто не понимаю, как можно было ходить на идиотские лекции какие-то, выбор спецкурсов некоторых смущал меня, вместо того чтобы выбрать нормального человека, который тебе зачет поставит, пораньше отпустит, без мороки, ну как Беловин делал, нет, он выбирал что-то, что как он говорил ему интересно было, какую-нибудь идиотку и до упора с ней сидел и даже спорил, чего я вообще не понимал, я когда видел, что он поднимает руку, открывает рот и начинает задавать дополнительные вопросы, вместо того чтоб в кафе пораньше свалить, мне дурно становилось, мне бежать от него хотелось, он как будто пытался вызвать былой дух старого студенчества, тихо плещется вода голубая лента, он бы наверняка и фуражку носил, ему надо было в Тарту поступать, там бы он прижился, я уверен, хотя когда мы вместе пили, он часто был такой забавный и вменяемый, и, надо отдать ему должное, с юмором и вкусом было все в порядке, хотя нет, музыку он дубовую слушал, Doors, Love, Emerson Lake Palmer, Jethro Tull, Crimson, Pink Floyd, чушь всякую, психоделическую в основном... Однажды приперся ко мне с пластами, надо переписать, воскресенье было, дождь, три пластинки с Горки притаранил, весь мокрый, я ему кофе горячий, он пластинки держит, трясется, как больной, завтра отдавать обратно, три бобины сует, выручай, у него не было проигрывателя, или пишущая головка уже не писала, не помню, я конечно какие вопросы святое дело музыку переписать, стали писать, а там такой кал, Jeff Beck, Zappa, Supertramp, или что-то вроде того, уже не помню, давно было, но и забыть то воскресенье невозможно, потому что мы не только переписывали, он еще и прослушал каждую бобину, чтобы удостовериться в качестве, это была пытка... Я же все это ненавижу! Я это так ненавижу! Меня просто досада брала: ну как можно такое говно слушать? Зачем трястись и переживать, под дождем бегать из-за каких-то Procol Harum? Тоже мне реликвия! Или спорил из-за ерунды... как-то, помнишь, читали идиотскую повесть Маканина, про какого-то дебильного ребенка, которого главный герой периодически купает, с резиновой уточкой, отлично помню, стёбный эпизод, смешно описывалось это купание, на которое накладывались противоречивые чувства и жалости и одновременно иронии, и жалко ему мальчика, и одновременно ну какой же ты дебил!!! Правда, стеб не переходил в ерофеевскую блевотную чернуху, как в �Жизни с идиотом�, нет, а такая, по-маканински завуалированная чувственность, и тут Сашка вдруг встрял, прямо встрял и стал говорить, как я неправ, что тут как раз самая жалость и прочий бред понес, я рассвирепел внутри, хотел послать его подальше с его жалостью, но про себя решил на фиг надо, пусть болтает, такие вещи, знаешь, Дон Кихот справедливости ищет, old gallant knight in search of Eldorado, а однажды мы с ним чуть не разругались в пух и прах, и ты знаешь из-за чего, из-за ерунды, из-за глупости, из-за туфты... пьяные были, конечно, все началось в пиццерии у �Олимпии�, с Петровичем и Николя, бухали, они тогда часто бухали, бабки водились, Петрович переводил всякую фигню, �Тарзанов� и �Терминаторов�, гонорары получал, свои люди в Москве, потом вообще заказы пошли левые, пиратские версии какой-то детективной серии по фильмам, то ли они писали книгу по фильму, якобы есть такая книга, то ли они просто что-то похожее лепили, мне было как-то все равно, главное бухать, приходил и даже принимал участие, это был цирк, им присылали видеокассету, они смотрели фильм несколько раз, а потом по фильму писали подобие книги, якобы тот фильм по этой книге, то есть процесс наоборот, писали книгу, по которой был снят фильм, разрешалось уходить в сторону, добавить от себя, немного, чуть-чуть, главное, чтоб было динамично, очень много писали под какого-то якобы существовавшего китайского писателя, всякие книжки про кунг-фу, тоже получали видеокассеты с фильмами, где китайцы бегают по пирамидам, пагодам, деревушкам, все дерутся постоянно, используют магию, как в Наруто, ну и они сидели, лепили книги, в общем делали то, чем современная хорошо продаваемая литература и стала сегодня, опередили время, ведь сегодня главное в книге то, чтоб по ней можно было снять фильм, или чтоб в ней были узнаваемые кино-персонажи, линии какие-то, что-то такое кинематографическое, ну как у Пелевина: Шварценеггер, Чапаев, Просто Мария, какие-то вампиры, компьютерные игры, самурайские мечи... а иначе и не катит! Так они и считали, уже тогда, в начале девяностых... А потом им заказ пришел пару своих детективов написать, разумеется в серию несуществующего детективщика-многостаночника, и я им подарил идею, чтоб там был отель для животных, я тоже старался опережать время как мог, ты меня знаешь, я уже тогда уловил эту фишку ï¿½ использовать как можно больше еще незнакомых реалий, вот и приметил, что на Западе есть такие отели для животных, и им посоветовал, короче получился микро-сюжетец, отель для животных, которым управляет редкостная мразь, маньяк, извращенец, три этажа здания � отель для домашних любимцев, все на высшем уровне, богачи могут сдать своего любимца в надежные руки на время поездки, а в подвале этого отеля держат заложников и должников, которых кормят объедками той гадости, которой кормят животных, и мой маленький сюжетец заключался в том, что одна очень богатая баба сдает свою карманную китайскую собачонку (хин), а та убегает из клетки вслед за управляющим, когда тот спускается в подвал поиздеваться над своими жертвами, она следом за ним, маленькая, прошмыгнула, а он не заметил, и один из изможденных заложников ее незаметно сцапал и с жадностью съел, как Мересьев ежа, и потом управляющего за это в этот подвал самого в клетку спустили... Это я придумал, конечно, под влиянием Сорокина, я тогда очень много Сорокина читал, но они не побрезговали использовать, я помню даже потом читал, и был недоволен, как они это все упаковали, не со смаком было описано, а так походя, тогда я решил, что сам обязательно что-нибудь такое напишу, и где-то до 2001-го года меня, стыдно признаться, эта мысль не покидала... Ну вот, короче, бухали мы, сперва в �Комиксе� или в �Олимпии�, а потом где-то по пути в �Peetri pizza� Сашку встретили, Николя ему: �Саня, давай с нами!�. Саша тогда еще выпивал, и даже курил, это потом он в завязку полную ушел, что, мне кажется, тоже сыграло немаловажную роль, тогда он еще ничего такой был, живой, но уже чувствовалось, что что-то не так, в общем, говорили о всякой фигне, но ты же знаешь Сашку, ему надо было не просто бухать, а о чем-нибудь таком поговорить, вот и завел свою шарманку, про Поплавского, хотя теперь я даже сомневаюсь, кажется, о Поплавском заговорил Николя, Сашка поддержал, стал ругать Набокова, из-за какой-то рецензии на сборник стихов Поплавского, я просто сказал, что Набоков настолько хорошо писал, что мог ругать кого угодно и сколько угодно, все должны были слушать его открыв рот и ловить каждое им сказанное слово, читать, вчитываться, учиться, а не писать свою фигню. Что бы ни сказал Набоков о стихах Поплавского или о бунинской прозе, все справедливо!

  Александр. А потом он пытался отмыться в �Других берегах�, уже после смерти Поплавского, он написал, что Поплавский был далекой скрипкой среди близких балалаек.

 Павел. Набоков мог писать что угодно, ругать кого угодно, парчовую прозу Бунина, Чернышевского, кого угодно! То изящество, с которым он это делал, не сравнится ни с чем! Они должны были гордиться, что стали поводом для его излияний! Если надо было разнести к чертям сборник Поплавского ради того, чтобы блеснуть разок, Поплавский должен был быть благодарен, что ради его убогого сборника Набоков блеснул! Потому что не он, а вот Набоков и есть оправдание русской эмиграции. Ну кто еще, как не Набоков? Беспомощность Газданова, где он в каждом романе по семь-восемь раз употребляет слово несостоятельность, меня смешит. Еще больше смешит то, что Набокову пытаются приписать этот дурацкий �Роман с кокаином�. Надо быть слепым, чтобы полагать, что это дерьмо написал Набоков. А Алданов на фоне Набокова просто неумейка!

   Петрович. Ну, Павел, не надо так Алданова. Давайте как-нибудь обойдем Алданова...

   Николя. Да, шеф, блин, не влезай! Дай людям поговорить. Мы тебя слушаем на лекциях каждый день, дай нам хотя бы тут поговорить! Лучше еще пива принеси.

   Александр. Он и по Джойсу в �Бледном огне� прошелся...

   Петрович. Да?

   Николя бросает на него яростный взгляд и шипит �иди!�. Петрович медленно уходит.

  Павел. И правильно сделал! Надо было вообще разнести вдребезги, огромным молотом по Бальзаку, по Джойсу, по Толстоевскому!

   Петрович (оборачиваясь). Ну, Павел, Достоевского-то...

   Николя. Маэстро, иди за пивом, тебе сказали!

   Петрович исчезает.

   Александр. Между прочим когда надо было, Набоков с восхищением отзывался о прозе Алданова, потому что надо было.

   Павел (надменно). Гений может себе позволить все что угодно. Сверхчеловек может играть с людьми как со спичками.

   Петрович (с салатом). Кстати, Александр, а можно вас спросить?

   Александр. Да, конечно.

   Николя. Маэстро, где пиво? Почему салат?

   Петрович. Пиво сейчас принесут. Я заказал каждому по литру, не мог же я все сразу принести, у меня не шесть рук. Вот, еще салату, кто будет салат?

   Николя. Дай сюда. Что ты хочешь спросить?

   Петрович. Это вопрос к Александру.

   Николя. Ладно, спрашивай, только покороче.

   Петрович (прочистив горло). Александр, я вот не уловил немножко, а где в �Бледном огне� Джойс?

   Александр (волнуясь). Там есть такая сцена, или не сцена, а эпизод, где... в котором... в общем, там у Джона Шэйда, поэта, есть дочь, Сибил, она такая полная, косая, несимпатичная, как в общем-то была Лючия, дочь Джойса, это неслучайное совпадение раз, ну а два, это, если вы помните, там есть такой эпизод, то есть фрагмент, когда там рассказывается, что типа Сибил вызывала с блюдечком духа, ну и там описывается дух, вернее то, что записывала Сибил, там такая картонка, кусок бумажки, и там написано такое, такое, ну как примерно приблизительно вот у Джойса в �Пофинках по Миннегаге�, то есть �Поминках по Финнегааге�, то есть...

   Петрович. Ну, мы поняли, да, я прекрасно помню этот фрагмент, да. Ну и где же там Джойс-то? Я как-то не разберу...

   Николя. Ну чо ты, маэстро, въелся? Не понял он! Тебе же сказали: дух, записка, поминки... чо ты как не знаю кто?

   Петрович. Ну простите мне мою несообразительность, вы я вижу такой специалист в области поэтики Джойса и Набокова, что вам уж и вопросы мои кажутся такими странными! Может, мне вообще уйти?

   Николя. Нет, ну хватит, я же... Блин, уже и слова сказать нельзя. Видишь, Паша, как мне трудно с ним!

   Павел прячет улыбочку в бокале, прикрываясь длинными волосами.

   Александр. Ну во-первых, Сибил ï¿½ Лючия, во-вторых, там сказано, что дух изъяснялся так путано и невнятно, как мертвец во рту у которого язык совсем распух, очевидно что Финнеган, ну и там дальше такие строчки, слова, которые произносит дух, ну они один в один как из �Финнегана�, � это явный намек, вернее это не намек, а самые настоящие нападки на Джойса, причем это очень неэтично... его дочь... язык... ну...

   Павел. Да даже если и так, поделом ему, этому алкоголику, писать надо было внятно, понимаешь, внятно писать надо было, а не хуйню какую-то трехэтажную, и вообще не факт, потому что в �Камере обскура� есть кусок стилизованный под Пруста. Ну и что? Это не значит, что Набоков высмеивает Пруста, он высмеивает автора, который пишет под Пруста, да и вообще, все это не имеет значения, воспринимать это так болезненно не стоило бы, понимаешь, он слишком болезненно переживал из-за ерунды, когда как мог бы просто читать и похихикивать, вместо того, чтобы наслаждаться красотой, он искал что-то, восстановления какой-то справедливости, рылся в закулисных разборках театра, которого давно не существует, искал след автора там, где прошли сотни тысяч ему подобных студентов с лупами получше, чем у него, ворошил прошлое, поднимал архивную пыль, ходил с воспаленными веками, перебирал дневники, руки тряслись, письма, мемуары, говорил, что все лавры достались Набокову, потому что написал мерзопакостную �Лолиту�, мне самому �Волшебник� тоже больше �Лолиты� нравился, тогда, сейчас это вообще как в какой-то другой жизни, даже не в другой жизни, а в позапрошлой, �Peetri pizza� у �Олимпии�, Петрович, Николя � это как сон, чей-то чужой сон, � и самое главное, что вот эта его черта характера могла и стать роковой, понимаешь, он на самом деле переживал из-за Поплавского, понимаешь? Переживал! Он искал автора �Романа с кокаином�, хотел установить, кто скрывается за псевдонимом, это его слова, у него было несколько имен, список возможных авторов, я не помню, жаль, не помню, что были за имена, но кажется Марка Леви среди них не было... Видишь, Сашка верил в какую-то сермяжную суть жизни, хотя в церковь не ходил, вообще никакой религии, за что я его сильно уважал, но было в нем что-то, отметина какая-то, знаешь, как бывает по лицу человека предчувствуешь не все так просто у него в жизни будет, что-то с ним обязательно приключится, где-то я читал у кого-то, кто-то писал что вот в лице у иного человека судьба или жуткая смерть запечатлена, которую он обязательно чертами лица и притянет, не могу объяснить...

   Да я вторую ночь спать не могу после того как его мать мне гороскоп заказала и еще реинкарнации которые мы тут продаем подходит и говорит...

   Да ты рассказывал...

   Я сперва думал ей надо для себя, я ж и не узнал ее сразу, думал ï¿½ уборщица слегка с приветом для себя просит, стоит плетет чушь мелет о друидах и прочем, я говорю да не верю я во все это я так просто работаю звоню людям предлагаю, а она: а я верю мне для сына сделайте и бумажку сует, а там его имя полное дата рождение, Сашкины, я как на бумажку глянул, так и все встало на место, прикинь какой шок, стою тупо смотрю, а она говорит, что он по гороскопу друидов яблоня, а у вас когда день рождения, и вы тоже яблоня, вот ты мне яблоня пожалуйста напиши где мой сыночек, по какой дороге бродит, за какой добычей ходит, то ли в чаще, то ли в горы он ушел искать невесту ль, как ручей бежит сребристый иль как змей ползет опасный, я ей просто отвечаю, что своих забот по горло, что не занимаюсь я составлением гороскопов, и даже не верю во всю эту хренотень, я простой продавец на телефоне, я звоню людям, я им предлагаю, я их обманываю и у меня совесть от этого ноет как колено, я и так почти не сплю, а тут вы мне предлагаете написать вам заведомое фуфло о том, что сын ваш в прошлой жизни служил на крейсере японской императорской армии, был вождем племени араваков, торговал каучуком, был придворным персидским мухобоем и так далее... Она настаивала, я в конце концов понял, что мне от нее не отделаться, взял просто на шару выбрал в интернете, распечатал, на следующий день приношу, на, держи, ты не представляешь, какое у нее лицо было, сколько благодарности, села, гладит бумаги, как письмо от него, глаза закатываются, мне так жутко стало, у меня все внутри застонало, мне подумалось, что я такой грех страшный совершил, такой грех, какой еще и выдуман не был! И спать не могу с тех пор... так мерзко на душе, если б ты знал...

   Понимаю, понимаю, только напрасно ты переживаешь, во-первых, нет такого греха, который не придумали, все было придумано давным-давно, с первым человеком появились и все грехи, все было уже в первом человеке, во-вторых, я никакого преступления в твоих действиях не нахожу, я имею в виду даже моя совесть не вздрогнула бы, если б мать его меня так просила накидать ей инкарнации Сашкины, я бы написал, и спал бы спокойно на твоем месте, потому что не ты ей это придумал, ты ее не обманывал вообще, ты ей не вбивал в голову, что он там где-то когда-то жил и вот возможно существует в каком-то эфирном слое, и в декабре следующего года ему лучше с начальством не спорить, а в апреле может у него романтическое приключение намечается, к вкладам благоволит март, для деловых встреч пусть прибережет май, не ты это все спланировал, а она сама тебя попросила, привязалась к тебе, напиши, расскажи, ну так сама дура, ты сделал то, о чем она тебя просила, предупредил...

   Да, но...

   Ну, она же не в своем уме! Что ты паришься? Я не понимаю. Ты сделал то, о чем тебя попросили, вот как и я, когда меня мать просит сходить в церковь вместо нее и свечку поставить, она иногда просит, когда сама по гололеду не может, она с отцом сидит, а я иду, а мне и лучше, потому что я с ним уже не могу оставаться, втроем еще туда-сюда или когда гости приходят, подружки мамины, он себя в руках держит, бычится, дует губы, взгляд сумасшедший, как уставится на что-то, ну знаешь, думаю, сейчас вам даст шороху, а потом опять, смирный, а если со мной тет-а-тет, я выдерживаю полчаса, вернее он минут тридцать вменяемый, а потом вдруг придумает что-то и все а вот тут ребятки приходили я заметил за собой следы не замели вот повесили часы косо и видишь как свет на пол падает ковер видно в рулон скатан был и занавески не те и шкаф не тот, папа, говорю, все то, все на месте... Не на месте! Не на месте! Что ты мне говоришь! Криво лежит! Все сдвинуто! Что, спрашиваю, сдвинуто? Это в голове твоей, папа, сдвинуто, смотрел бы телевизор, давай вот я тебе о футболе, о лыжах, фигурное катание Глебова неплохо откатала, Шарапова проиграла, �Актуальную камеру� смотри, а он опять за свое давай давление смерим, ну давай, смерили, он а давай опять, я папа сколько можно, он давай тогда пораньше таблетки, полчаса еще, он давай не станем полчаса ждать и пораньше примем, я давай примем, а он  а что потом? Вот примем таблетки и что потом? Ну что потом, папа, что тебе потом? Потом что будет? Я уже с ним не выдерживаю, потому, если мать в церковь не может идти, я иду и даже не то чтобы с удовольствием, а вот с облегчением � там ко мне никто приставать с идиотскими вопросами не будет, беру деньги на свечи и иду, она меня молиться не просит, я ей однажды сказал, давай не будем, мам, она и не заикается, но то что я ставлю свечки, я же не верю, это она верит, вот так и ты, какое тебе дело, она попросила, ты сделал, меня мать попросила свечку поставить, я поставил и пошел, понимаешь, я вот думаю, если б она денег на свечки не давала, я б и не ходил, говорил бы ей, что сходил да мама все нормально поставил, и за упокой души рабы Божьей Антонины, рабы Божьей Эвелины, раба Божьего Алексия, за всех, поставил, для каждого отдельно, все сделал как надо, мама... Я б в жизни туда не ходил, если б она мне денег на свечки не давала, понимаешь, я пытался, говорю, давай я сам заплачу, если б она согласилась, я б и не пошел, а она как почувствовала, нет, давай я тебе ровно на четыре свечи, деньги это как-то обязывает, дает деньги, и тут я уже не могу, тут я должен, потому что если не схожу, как бы украл, и вот тут почему-то включается механизм вины, очень это запутано, потому что я могу под любим предлогом ей эти деньги тысячу раз вернуть, но вот если она мне в руки денежки свои дала, все, не могу, иду, и не сверну, приду, куплю, поставлю...

   Понимаю...

   Ну а эта чокнутая, жаль ее, что тут говорить, но голова у тебя болеть не должна, и спать ты должен спокойно, потому что ты ее предупредил, что не веришь в это дерьмо, ты ее отговаривал, а дальше не твое дело, значит ей это так надо...

   Она даже денег хотела дать, я не взял, ты представить себе не можешь, она верит, что ей во-первых всамделишные реинкарнаскопы сделали, потому что она не может постичь размаха этого шарлатана, во-вторых, она хотела заплатить, и даже оскорблена была, я отбивался от нее, руки ее от себя убирал, она приставала как одержимая, это было так неприлично, хорошо, что никто не видел, она так хитрила, под бумаги мне двадцать евро сунула, я достал, она наутек из офиса, я догнал, ей в сумку впихнул, выставил, заперся, несколько дней следил, чтоб не подсунула, избегал встречи с ней, пока ее не уволили, и как знать, может, подсунула куда, лежат эти двадцать евро где-нибудь сейчас...  

   Да не думай ты об этом, потому что если обо всем этом будешь думать, то тоже с катушек съедешь. Потому что когда не знаешь все в деталях, а человек никогда не знает все до конца, а может самая мелочь, которая ускользает (где-то там у него сон ему какой-то в детстве приснился и как паутина рос и рос, а мы и не знали, а только он один и знал), эта мелочь всему и причина, сон этот все и решил, мы не видели целостной картины ни его жизни обыденной ни его внутренней жизни, потому только предполагать можем. Я понимаю, что это очень так на всех подействовало, все-таки семь лет корешились, самые веселые годы вместе, и я тоже что-то такое в нем видел, я так скажу: он был как крот, который копается в своем тоннеле, роет его роет, а куда роет, не знает...

   Я поражаюсь его упорству...

   А я не упорству поражаюсь, а тому, как можно было столько лет в этой фигне копаться, в этой исторической бомжатине, и не тошно было общаться с такими идиотами, как Дудин, Лукин и им подобными, ведь он не просто там с ними встречался в институте, он и после института с ними пил, проникался их проблемами, вникал, влился в их жизнь, а такие люди сам знаешь, как трясина, вся эта псевдо-диссидентская  чума хуже всякой религии, настоящее сектантство, это же уму непостижимо, хотя вот сказал я это и тут же подумал, что даже Лукин и Дудин на фоне того старикашки, о котором Сашка писал, все-таки люди, потому что тот вообще провонял насквозь мочой, как не знаю кто, вот говорят трудно понять как и что там могло с ним приключиться, с любым такое могло, такой ужас, а я вот как вспомнил того старика, и понял, что не с любым, не с любым, я сейчас вспомнил то, как в детстве они с тем стариком сидели на скамейке и о чем-то говорили, или вот еще хуже, я помню, как мы играли во время летних каникул во дворе, в песочнице рылись, а потом на обед надо было, и он спокойно говорил, что мне пора обедать и шел к старику тому есть. Помнишь у Джойса рассказ в �Дублинцах� есть про старика богослова или священника, к которому мальчик там ходил латынь учить, и отец его как-то сказал, или не отец, кто-то там сказал, что это вредно для мальчика общаться с таким из ума выжившим стариком, понимаешь? Вредно! Он парализованный был наполовину, у него по бороде текло и воняло от него, � такой же был и этот, и я помню какое отвращение вызывала у меня сама дверь квартиры того старика, а когда Сашка говорил, что идет обедать к нему, меня всего передергивало, и теперь передергивает, и вспоминая это, я понимаю, что нечему тут удивляться, я просто вот сейчас представил кое-что из прошлого и понимаю, что ничему не удивляюсь, и я просто это говорю, чтобы дать тебе понять, что все-таки это не с тобой, и не со мной, а с ним случилось потому, что он всякой херней себе последние годы забивал голову, он уже мыслить нормально не мог, вот к чему вся эта фигня приводит. Ничего бы не было, я убежден, просто убежден, что ничего бы не было, если б он не занимался этой писаниной так самозабвенно, я имею в виду собирание материала для каких-то научных работ, просиживание сутками в библиотеках, поездки в Тарту, встречи со старухами, поездки в Ригу, встречи там с мумиями, конференции, тетрадки этого старикашки, � всем этим он занимался потому, что в детстве со стариком этим обедал. Я это ему в вину не ставлю, это объяснимо: у Сашки отца не было, мать чокнутая, уже тогда была чокнутая, сейчас так вообще, но поверь мне, она уже тогда была не в себе. Я помню, как она разговаривала, она глаза закатывала пересказывая какой-то индийский фильм, это просто блаженка, и все время на трех работах, мы на обед домой, его этот старик кормил обедами, она вечером с сумками тащилась, уже темно, она топ-топ-топ такой нервной дерганной походкой с авоськами, а Сашка у старика сидел, рисовал, как-то так они договаривались, не знаю, мне противно думать об этом, что вот из-за такой херни могло все это в такое вырасти, потому что он и правда писал об этом старике...

   Погоди, он же писал о фашистах...

   О каких фашистах?

   Да, да, он писал о русских фашистах в Эстонии, разве нет?

   Ничего не знаю ни о каких фашистах, я достоверно знаю, что он писал о том старике, который жил у них напротив, он вонял так, что в подъезд к ним не войти было, он там перегонял мочу, занимался уринотерапией, как Горький, брошюры разносил по квартирам и моей матери всучил, отец чуть не подсел на эту хрень, потом он пил АУ-8, помнишь, такие ларьки стояли, там АУ-2, такая темная жидкость, типа �Байкал�, только пить невозможно, говорят на моче настоянное, типа жизнь продлевает, печень чистит, шарлатанство короче, этого шарлатана еще Тлян показательно посадил на весь Совок прогремел с этого и началось его восхождение по чиновничьим головам вверх по лесенке, а жена этого шарлатана - мать моя ее знала ï¿½ да и старик этот тоже рассказывали, что, когда дело шло, они все Тляну собирали, и старик в том числе собирал деньги, Тляну лично не лично но носил, этот старик ничего не боялся, он ненавидел Совок, он об этом на каждой скамейке гундел, дымил как сейчас помню, сигареты �Таллин�, не жался на дорогие, оборачивал фильтр ваткой, потому что совсем у него с легкими пробки в плеврах, лаял кашлем как собака, три раза в больнице лежал, это на моей памяти, ему их чистили, пробки выбивали, а он опять курил, ему говорили ходить побольше, двигаться, кровь разгонять, чтобы очищение шло, а он выйдет из дома, на скамейку сядет и сидит, дымит, и опять домой редьку черную варить ï¿½ легкие чистить, и за дело жизни: переписывание трудов Сахарова в тетрадки, �Архипелаг ГУЛАГ�... Тьфу!.. и о таком дураке Сашка писал... Он жил на улице Энергия. В одной остановке от кладбища Рахумяэ. Так как после возвращения из Сибири могил родителей в Пуртсе не нашел, он шел туда, в Рахумяэ, и просто сидел возле одной из могил, над которой был крест. От него сильно воняло. Просто шмонило. У него ничего не было. Ложки, вилки НЕРЖ 20 коп. Граненый стакан. Часами просиживал в подвале. Никогда не носил сандалии. Спал на матрасе. Родственников не было. На похороны и поминки не откладывал. Сберкнижки не заводил. Люба заботилась о нем, когда он уже не вставал. Когда он умер, она ходила на его могилу. С вступлением закона о договоре по использованию участков захоронений, чтобы продолжать убирать на его могиле, она составила доверенность от имени выдуманного родственника умершего на право использования могильного участка на месте погребения двоюродного дедушки (т. е. усопшего), доверяю Коробковой Л. делать уборку, поливку цветов, писал некто Аркадьев С.И., село Тоншалово, Череповецкий район, Россия, число, подпись сама поставила, принесла, стояла, смотрела, кусала губы, � флегматичная девушка, не задав ни одного вопроса, внесла данные в компьютер, сказала: � Хорошо. Вы можете продолжать убирать на участке. � Все в порядке? С могилой ничего не будет? Ничего больше не требуется? � спросила Люба. � Все в порядке. Никто не тронет могилу. Ничего больше не требуется, � равнодушно сказала вежливая эстонка. � Спасибо большое! � сказала Люба и положила коробку конфет на стол. � Это необязательно. � Это Вам с кофем, пожалуйста. � А тогда спасибо большое! � Люба ходила и убирала с воодушевлением. Для нее он был жив. Она разговаривала с ним. Она и Сашу приучала с ним разговаривать. Когда он был маленький. Она брала его с собой, сперва они шли на могилу бабушки, говорили с ней, убирали на могиле отца, говорили с ним, поливали цветы, затем шли на его могилу, потом на могилу учителя музыки Альберта Францевича Коха. Люба верила, что все они живы. Она была убеждена, что художник был на самом деле химиком, ученым, Учителем, потому что он занимался наукой. Он не переписывал Сахарова, � на самом деле он сам свое писал, а просто имя Сахарова сверху ставил, он был настоящим изобретателем, гением, которого не признали, потому что не могли, в Советском Союзе никак не могли, потому что такое время, материализм-ленинизм, он опередил свое время, иногда так бывает, Саша, не всех может человечество принять и понять, потому что не готово, должно пройти время, и ты и мы и они потом все поймут, придет день, его не забудут, мы помним, приходим, сидим тут, а это важно, он был гением, он нашел выход для своей печали, рисовал, фотографировал, выражал свой взгляд на жизнь, необязательно чтоб все тебя знали, это все равно живет, рукописи не горят, а он свои краски делал, как иконописец, жил как монах, он и был на самом деле монах, аскет, схимник, и еще он был алхимиком, искал философский камень и жизнь вечную, копался в архивах, херней какой-то занимался, а этот еще большей ерундой, жизнеописание старого мудака затеял, чушь в кубе, поэтому то, что случилось, это не какое-то невезение, не случайность, а в этом есть некая закономерность, потому что не фиг было силы свои тратить на это, занимался бы чем-нибудь таким, достойным, дельным, ну в чем хоть какой-то смысл есть, то что природе соответствует понимаешь, но нет, тут самоотречение, тут вывернутый смысл, я ж говорю, почти религия, самая настоящая, и Дудин в этом не последнюю роль сыграл, его как выкинули из института, Сашка с ним просто сроднился, ходил, поддерживал, переживал, ну Дудин тут впился! Вот как говорят, у каждого хирурга есть свое кладбище, так у каждого учителя есть своя психушка. Я это к тому, что было в Сашкином лице что-то, я даже не могу сказать что, но что-то такое, что было в Логове, помнишь, был такой Вадик Логов?.. Он у нас недолго проучился, вылетел с первого курса...

   Да, да...

   Что случилось с Логовым? Что ты знаешь о нем? Что мы знали о нем? Кто вообще что-нибудь знает или знал о нем до того, как с ним стали происходить эти странности? Никто на него не обращал внимания... и мне странно не то, что никто с первого взгляда не уловил в нем присутствие этих странностей, а то, что мне они были очевидны � вопиющие ненормальности его поведения и уродливые искривления характера, которые, при всей их очевидности, игнорировали все, включая тебя. Я понимал, что Логов безумен и в принципе он уже был готов на что-нибудь дикое и сверхъестественное, как например броситься на кого-нибудь и задушить у всех на глазах (силы-то в нем все-таки было немерено, кабан еще тот!), а ты с ним такие разговоры вел странные, я бы даже сказал, что провоцировал его на такой шаг, и я опасался, что однажды так и получится: бросится однажды он на кого-нибудь... как знать, все твои рассуждения, советы поэкспериментировать с травкой, ты кажется ему приносил �Центр циклона� и �Двери восприятия�. Уверен, что он уже не нуждался в этом, или может быть эти книжки и травка, которой его ты угощал время от времени после лекций, может все это и стало окончательным ударом по его психике, потому что откровенно говоря эта громила Логов, он был обезьяной, он был орангутан, он был имбецил и никакая травка и книжки не могли его преобразить, и самое страшное, он был безобразен, он был просто урод, это и было проблемой, это и уничтожило и толкнуло его на последующие безумные шаги, о которых нам известно, я в нем видел томление натуральное томление и это его убивало ему хотелось контакта любой ценой контакта и его не было ему хотелось прикосновений которых не было ему хотелось прикоснуться к Линде когда мы возвращались с пикника в Пирита неужели ты не заметил как он тянулся к ней... Да мне плевать что тебе она не нравилась, при определенных обстоятельствах она была даже ничего... да драная облезлая кошка, я согласен с тобой, но и драная кошка иной раз красиво спину выгнет то что нужно а не то что ты называешь богини блядь я не понимаю как ты этого не можешь понять потому что желание имеет оттенки и не всегда ты горишь синим пламенем иной раз и бледный огонек томит сильней чем пламя короче ты не помнишь как Логов тогда на остановке себя вел с ней? Ничего не помнишь, как хорошо тебе, а у меня память вся в занозах и я все помню, все, все до мельчайших подробностей глаза закрою и вижу как мы все стоим на остановке семь человек я, ты, Логов, Николя, Линда, Танька и Официант, другие бабы ï¿½ ну помнишь у нас в группе были такие крутые бабы типа Смакина, Бурова, Конт...? Не помнишь, как хорошо тебе, а я всех помню, и все, что у меня с ними связано, это так ужасно, столько стыда и отвращения к себе, короче их отвез на мерсе мальчик-бандит Смакиной, которого потом посадили за какую-то сумочку, пиздец, мы еще над этим так смеялись, месяц где-то смеялись, он был кокаинщик и входил по слухам в какую-то группировку, а сам дернул сумочку и его посадили сразу за несколько сумочек, которые нашлись у него дома и кошельки, короче карманник был, пфф, и еще что-то, ездил в Финляндию и Швецию бомбить магазины что ли, но это уже просто добавление к послужному списку, это не так важно, мы ждали автобус, на котором Линда и Танька собирались ехать в Ласнамяэ, а все мы должны были ехать в сторону города, и Логов все время повторял тянул де-евчо-онки-и, ну де-евчо-онки, давайте мы вас проводим... никто из нас кроме него и не собирался их провожать я так тем более потому что я похмельный был и все были похмельные, какие девчонки к черту домой поскорей, а этот ныл и ныл, ему хотелось продолжения праздника, он порывался обнять Линду, говорил Линда, я вижу тебе холодно, ты замерзла, дай я твои руки согрею и брал ее руки, а она их вытягивала из его ладоней, вяло сопротивлялась, вялость кошки разомлевшей на крыше сарая, а он тогда спрашивал Танька а ты не замерзла, а Танька резко отвечала: нет, Вадик, не замерзла, спасибо. Танька прекрасно понимала, что никто кроме Логова не порывался их провожать, и то, что он тянул от имени всех нас давайте мы вас прово-одим значило только то что он хотел плестись за ними до упора и на каждом перекрестке мучил бы их стоял бы с улыбкой как иероглиф ну давайте я вас провожу дава-айте... А потом когда Линда не дала ему своих рук он сказал Линде ну давай я сумочку твою подержу и буквально вырвал ну хотя бы сумочку понимаешь так ему хотелось чтоб были какие-то контакты не с ней так с сумочкой и не с ними так с нами, потому что он Николя пытался обнять, руки на плечи ему клал, а он да иди ты на хуй бля, Вадик, и сбрасывал его ветки-руки, и когда пришел автобус он не хотел отдавать сумочку Линде, мне хотелось сквозь землю провалиться, и одновременно было настолько смешно, потому что он так жеманно и маниакально эту сумочку прижимал, к груди, шел, к автобусу, вместе, с Линдой, на шаг отставая, сумочка прижата к груди, сам в нее чуть ли не впивается и плакать готов, и она одним рывком, как настоящая кошка вырвала из его лап сумку, я даже поразился, так резко выдернула, тут я приметил стервозность в ее гримасе, все-таки стерва была еще та, резко сумку цап и все заебал сказала сквозь зубы, ой какая она была все-таки горячая бестия эта Линда я тебя не понимаю она могла дать жару в потемках я уверен ты бы обомлел и любой обомлел бы там можно было много чего нащупать в потемках и у нее бы там в сумерках выросли и крылья и змеиный хвост и копыта и рога я уверен ты просто не понимаешь... и это только один эпизод, а таких было, Вадик на каждом шагу давал понять, что ему надо надо надо любой ценой и это была на первый взгляд пустая фраза, что он на следующий день ляпнул, будто пошел пешком тогда, он ведь не сел с нами на автобус, потому что Официант над ним подшутил и Николя и ты вы все засмеялись, а я давился, и может то как я зажимал смех, жевал улыбку, губы, заворачивался в волосы, может как раз моими длинными волосами задушенная улыбка и была последней каплей, он так обиделся, что не сел с нами на автобус, а пошел пешком, он же тебе кажется в курилке рассказывал, как он шел и к нему мужик привязался ты еще говорил что этого мужика в разных частях города встречал он кажется из Коплей и ты не раз слышал его болтовню...

  Да да да он такой пристраивается к тебе и бредет рядом и как бы ничего особенного не говорит поначалу просто всякие обычные вещи бормочет рассказывает анекдот другой потом спрашивает как вообще дела жизнь что там вообще в общагах происходит я говорю каких общагах ну вообще он говорит вообще в общежитиях мира сего я ведь не работаю и ни с кем не сношаюсь сижу себе на красивом холме пиво вино портвейн целыми днями пью и музыку слушаю никого не вижу ничего не знаю что происходит ты какую музыку слушаешь а я тоже Кино люблю у меня все альбомы Аквариума есть можем посидеть у меня Кино вино и порнушку посмотрим знаешь девок можем тоже пригласить у тебя наверняка полно баб знакомых я что-то давненько не трахался ты когда последний раз а какие бабы тебе больше нравятся с попой-сиськами побольше или такие миниатюрные девочки да вот мне тоже такие средние а иногда когда баб нету под вино Кино можно и трубы прочистить знаешь так ни к чему не обязывает разок или просто сами посидим подрочим напряжение снимем а то напряжение ведь нельзя все время на сухостое одному сойти с ума можно...

   Вот-вот и Логов то же мне говорил или тебе, что он того мужика встретил, и знаешь, вот хуйню конечно гнал тот мужик про сойти с ума на сухостое одному можно, но Вадик же на этом конкретно и съехал, потому что я верю что он поехал с тем мужиком, он не присочинил, а на самом деле с ним перед зеркалом вино Кино и трубы... потому что ему надо это было, все равно что ï¿½ контакт... Или как он произносил Ма-арика ï¿½ ма-асика[1]... Ты помнишь? Помнишь? Нет? Да ты что! Он просто с ума сходил, целыми часами в колхозе тянул пиво и повторял повторял Марика-маасика... поэтому я уверен, что он не выдумал, а действительно у него было там с мужиком, и ему было все равно кто и как и поэтому когда мне в семь часов позвонил его отец и стал орать что все мы его изнасиловали и регулярно завлекали к себе и насиловали да как блядь какую-то, я просто понял, сразу, в считанные секунды просто понял в чем дело, не то чтобы я не был ошарашен, знаешь, моя мать подняла трубку первой и уже мне передавала с таким видом, с каким провожала отца, после того как он получал повестку в КГБ, он же регулярно туда каждые пять лет как на работу все те же вопросы ответы все заново, ну и у нее такое лицо было в семидесятые, в начале восьмидесятых, а в восемьдесят пятом уже совсем другое лицо, просто такое ну давай типа сходи, и он тоже шел уже так игриво почти, на старых дрожжах страх бродил, а новой волны не было, и спал ночью перед тем, сказал уходя вот спал первый раз ночью перед этим и улыбнулся, и она улыбнулась, ну всем было ясно уже, что последний раз, короче, тут у нее такое лицо, как в семидесятых, у меня в животе что-то свернулось, трубку беру а там голос Вадика но сорокапятилетнего Вадика, рявкает: это такой-то?.. Я говорю: с кем имею честь? Тоже нагло стараюсь. Это такой-то, отец Вадима Логова, и я имею честь язвительно меня передразнивая сообщить вам молодой человек что вас ожидают крупные неприятности вас и всю вашу шайку педерастов ожидают настоящие неприятности о которых вам... я оборвал блядь в чем дело? Он мне моего сына насиловали и прочая ахинея, я ему это бред, до свидания... Он стоп стоп стоп уже с эстонским акцентом, я прямо обомлел, неужели он эстонский акцент включил для весомости, это даже стало смешно, стал говорить о суде, экспертизе, изнасиловании и прочем, я ему сказал: да пожалста делайте что хотите хоть сами в жопу к сыну с фонариком влезайте лучше мозги его в психушке проверьте, и повесил трубку... Но меня еще трясло несколько дней ты помнишь и когда Вадик опять появился я даже в одной курилке находиться с ним не мог меня так колбасило, не знал куда деваться, урод, и я не понимаю, как ты мог после этого с ним еще общаться, и продолжал ему книги носить или брошюры о слиянии с Богом, о Кастанеде, я даже не знаю, это еще более бесчеловечно, чем если б ты ему выбил зубы и препарировал член его как лягушку, это была пытка, психологическая пытка которая я уверен рвала остатки его рассудка в клочья почище ЛСД или того как рассвет поедает туман над лужайкой, и ради чего ты это делал не знаю, по-моему это просто сверхбесчеловечные эксперименты над больным, я хоть и ненавидел его, но когда я понял, что ты продолжаешь с твоими усмешочками характерными для изысканной издевки, когда ты подвергаешь кого-то испытанию и творишь с человеком нечто, когда увидел как ты продолжаешь с ним общаться делая самый серьезный вид слушая белиберду которую он тебе лопочет я понял что-то про тебя, вот я понял что тебе наплевать на всех и даже себя ты можешь и себя и кого угодно завлечь в очень опасное предприятие только ради какого-то тебе понятного ощущения тобой изобретенной игры, и я не знаю какое можно при этом получать удовольствие, если теперь как ты говоришь ты даже и не помнишь что там было и почему ты это делал... вот как ты мог с ним продолжать курить травку во дворе института и говорить как с нормальным так, как будто ничего не произошло и он действительно как будто нормальный хотя он сам в первую очередь был уничтожен своей ненормальностью и тем признанием выдуманного надругательства нами над ним у меня якобы дома он этим сам себя убил когда родителям это плел потому что это ненормально и суть ненормальности в том что он хотел с нами быть хотя бы вот так фантазийно и может быть как знаешь докажи он в суде и посади нас всех в тюрьму за это выдуманное надругательство то вот хотя бы так он с нами связал бы свою судьбу такое преступление о котором мечтал Кэрель которое бы всех нас навек повязало только он из ничтожества своего протягивал к нам свои руки как сомнамбула в бреду и в этом сне он грезил доказать что мы его ебали и если б доказал и если б в это хоть кто-то поверил и может вот когда отец его и поверил в это на несколько часов и в бешенстве звонил мне он как раз тогда и испытывал ощущение что соприкоснулся слился с нами и да ебался с нами и мы его ебали вот в тот момент когда его отец ревел в трубку что всех всю шайку пидоров за решетку Вадик изнывал от счастья он был в эти мгновения с нами... и та же деградация произошла знаешь с одним химиком, он у нас в школе учился и был действительно офигительный вундеркинд типа Лужина только в химии и ни по одному другому предмету он не учился так вот если Логова с ума свело что-то типа невозможности контакта то вот типа того же но плюс талант убило этого химика и  наш учитель приложил руку основательно у нас в школе химик был бля такая свинья такой урод притом трусливый и подлый и гадкий и еще вот как ты тоже любитель поэкспериментировать над человеком и он с этим мальчишечкой поиграл в гения сделал его победителем олимпиад его звали кажется Гена Бобен, над этим конечно все смеялись и это его конечно изолировало но мог бы выбрать кажется другую фамилию потому что родоки его были в разводе и там была возможность стать Сидоровым, но он так не хотел брать фамилию отца или наоборот, там еще что-то и с родителями, ну и ко всему прочему химия легла на эту вспаханную почву как злодейское удобрение которое всем возможным сорным травам дало толчок и они бурно принялись расти и в считанные годы, с восьмого класса что ли по второй курс, а он из девятого перескочил в универ в Тарту, в общагу, скок из огня да в полымя, в пятнадцать лет в общагу, а там ребята что-то химичат сам знаешь кислота хуе-мое, короче за два года в целом химия убила его напрочь от него ни хера не осталось кроме воя в ночных коридорах общаги Ну кто нибудь придите ко мне кто-угодно ваще ну потрогайте меня я весь тут голый у меня есть и писька и попка я могу вас и вы меня ну я тоже могу ну идите... а там в общаге все трахались как звери и его это сводило с ума потому что он был просто сморчком уродливой поганкой такой со слезящимися глазками и весь какой-то пузырчатый короче он был просто урод и ничего не знал кроме химии только химия и даже музыки никакой не слушал никаких книг не читал а без этого в Тарту сам знаешь там снобизм тебя съест в считанные дни если ты не читал всякой хуйни и не знаешь что такое семиотика без этого даже химикам и медикам никак нельзя потому что там э т о правит... и э т о его убило, потому что он не был готов к общаге, в которой на кухнях цитируют Борхеса и Фуко, Гребенщикова и Моррисона, Верлена и Бодрийара, а он не врубается, а если не врубаешься сам знаешь как себя чувствуешь, а у него ж в голове одни формулы, а тут чтобы кого-то иметь, или чтобы тебя имели, надо быть не сколько красивым, потому что там как правило все уроды так и так, это как-то не имеет значения, главное быть с этой херней в голове, и чтоб во рту у тебя был не соблазнительный розовый язычок, а язык который произносит слова, вот что как я считаю и убило в конце концов филфак в Тарту, всегда главенствующим фактором должна быть красота, простая человеческая красота, тело, а не то что произносится, и без этой красоты тела, хотя бы эпизодически воспетой, будет одна сплошная деградация и мутация, а самое главное, или самое ужасное � когда люди, вот как в Тарту, начинают воспевать не красоту тела, а эти свои мысли, и ими срыгнутое как кислота поливает красоту, и красивые девочки и мальчики, впитывая наследие Лотмана, мутируют и становятся уродцами, и чем больше их эрудиция, тем отвратительней они становятся, потому уродство Бобена я не считаю основным пунктом, это не причина, а причина то, что называют там эрудицией, короче надо уметь вливать в мозги дурь, вот что взорвало мозг, его никто не хотел ни в каком виде ни при каких условиях потому, что он не врубался, не врубался, не слушал Феклистова, не тусил в клубах, не читал Бодлера, Рембо, Валери, Сада, Лотреамона, Евгения Харитонова, Крученых, Хлебникова, хуй знает кого... Он никого не читал, ничего не знал, с таким кофе за одним столиком никто пить не станет! А он хотел прикосновения, контакта, пусть к нему прикоснулись хотя бы в перчатках, понимаешь, пусть в резиновой желтой перчатке, но прикосновение, пусть взяли бы в руки ершик от унитаза и прикоснулись, даже если б насадили ершик на такую длинную-длинную палку и из другого конца коридора, из-за реки ваще почесали бы ему этим ершиком яйца, и это бы спасло Бобена, но ведь эти мрази погружены в Дерриду и Барта, у них члены не встанут, если не будут произнесены волшебные слова: Соссюр, Леви-Стросс, Мирча Элиаде, Хайдеггер! Им не до несчастного Бобена, который ни в зуб ногой, он только щелкать химические уравнения умел, из тех что наш химик ему подкидывал когда его родоки разводились, я представляю как все это было с потиранием рук и мурлыканием химик даже спать наверное не мог приносил ему готовил задачки и уравнения а вот еще такая задачка вот еще ох ни фига себе решил я представляю какой азарт охватил нашего учителя химии у меня растет гений я нашел самородок я тут сейчас академика в двадцать пять лет всем рожу на весь мир слава как Шарль Бовари с Ипполитом сейчас мы ему ножку поправим и весь мир о нас узнает! учитель химии из какой-то задроченной школки воспитал мировое светило!

   И ты думаешь Дудин...

   Да не знаю я, не знаю, Дудин, не Дудин, я просто как версию, я к тому подвожу, что нет причин у тебя лично волноваться...

   Ошибаешься. Есть. Это еще не все. Я бы просто так не лежал с головными болями и давлением...

   А что?

   Я бы не волновался, да только через неделю как ее уволили ко мне кое-кто подошел... и вопросы разные задавал.

   Кто?

   Сейчас узнаешь. Еду с работы на электричке, схожу на Балтийском, как всегда, с пивом в пакете, на работе угощают иногда, иду, вдруг ко мне подходит в кепке, джинсовке, слегка помятый человек лет шестидесяти:

   � Степан Алексеевич, добрый день! � голос хриплый, прокуренный, скрипучий, как песок под подошвой.

   � Добрый день... � и сразу припоминаю, что видел его уже. � Мы знакомы?

   � Сергей, просто Сергей, нас не представили, я друг мамы вашего друга, Александра, его мать у вас работала, кажется, ее сократили...

   � Ах да... Сократили...

   У вас что, прям сокращают? Я думал у вас там полная анархия, шарашка настолько, что даже такой термин нельзя применить.

   Да так и есть, нелепо звучит �сократили�... Финн просто отказался от ее услуг, как это он сам сказал: пришлось отказаться от ее услуг, потому что она слишком тщательно работала, она убирала все, везде, даже там, где ее не просили, делала то, чего ее не просили делать. И финн не выдержал, он просто взял на ее место другую, которая флегматично кое-как пыль протирает, пол подметает, иногда тряпкой повозит и все... Как сам он мне объяснил, мы пили как-то, мы там часто закладываем, он мне с пьяных глаз стал изливать, что вот себя херово чувствует, потому что отказался от ее услуг, а она лучше всех работала, но она так много всего делала, что он не мог ей платить больше того, что платил, хотя она и не требовала больше, она просто убирала и все, а ему это было неудобно: если человек делает много, ему надо хорошо платить, а он не мог себе позволить ей хорошо платить, потому и не просил ее делать так много, он ее просил просто чуть-чуть убрать, а она начинала все убирать, везде, даже то, чего и трогать не стоило, и за такие уборки по его пониманию следовало очень хорошо платить, потому что блестело практически все, а он не мог ей столько платить, потому решил отказаться от ее услуг, � ему было очень неудобно, что она так много всего делает, а он платит ей так мало, вот и попросил ее больше не приезжать. Потому, когда этот Серега сказал �сократили�, я не сразу понял, что он имеет в виду, стал в уме перебирать другие работы, где и с кем, ну а потом вдруг резкость навел и вспомнил: я видел его, он встречал Сашкину мать на вокзале, они чудовищно подходят друг другу...

   � Я могу узнать, как и что и почему ее сократили, � сказал я, � хотя знаете...

   � Нет-нет, я по другому делу, � заморгал он. � Как сокращают и почему, это мы проходили, тут не надо ничего объяснять, она же по-эстонски не в зуб ногой, а дальше поводом может быть что угодно, правда? Я вот о чем хотел с вами поговорить... Это не займет много времени, две минуты, две минуты... Не стану ходить вокруг да около! Как вам известно, Люба... Любовь Николаевна сына ищет, и как вы наверняка знаете, он исчез, и никаких следов, зацепок, никто ничего достоверно не знает... А она между прочим ждет и надеется. Я очень переживаю, я тут сторона сочувствующая, и мне не из праздного любопытства, понимаете, а от самого сердца хотелось бы просто узнать, напрасно она ждет и надеется, или есть основания, потому что сами представляете, сложить нечто целостное из того, что может говорить мать о своем сыне, никак не получается, она просто говорит что-то, а у меня сердце разрывается, понимаете? Так вот если вы, может, что-то знаете, даже очень страшное, может, какие-то слухи доходили, что-то где-то кто-то обмолвился...

   � Я, честное слово, сразу скажу, что ничего не знаю, может быть, даже меньше вас...

   � Ничего-ничего, вот, позвоните мне или напишите, там электронный адрес есть...

   Ужас!

   Это не все. Где-то через две недели, на том же месте, выхожу я из электрички, а он уже ждет...

   � Вы меня навряд ли помните...

   � Нет, почему же, прекрасно помню: друг матери моего друга...

   � Да, тогда будет проще.

   � Я вам сразу же позвоню, если что-то узнаю...

   � Вы поймите меня правильно. Я не из праздного любопытства. Мне есть что сказать вам, может быть вы тогда и откроетесь.

   Так и сказал?

   Можешь себе представить!

   Пиздец. Не тяни, рассказывай...

   � Может быть выпьем по бутылочке в парке, как вы обычно это делаете? � предложил Серега, с прищуром.

   � Так вы за мной следили?

   � Открою карты: да ï¿½ следил. Но не из праздного любопытства. Из благородных побуждений. Не ради себя. Я не преследую тут цели. Тем более материальной. Это все в прошлом. Очень хочется груз с души снять. Хочу ей помочь. Вы не представляете...

   � Это действительно очень благородно. Пиво у меня в сеточке. Знаете, оно уже не такое холодное... Будете?

   � Я сам вас собирался угостить. Можем даже в кафе...

   � Ни в коем случае! В кафе грязь, мразь, люди, голоса, уши... Давайте в парке...

   Сели на скамейке у клумбы, где памятник Калинину стоял.

   � Понимаете, во всей этой истории, а я почти ничего не знаю, потому что она и сама по всей видимости ничего не знает, есть нечто странное, но лично мне очень близкое. Я ведь на себе все это в каком-то смысле испытал. Я понимаю. У меня даже свой взгляд на это сложился. Так как я сам тоже в некотором роде человек, которого практически нет, потому что никому не нужен, видите как, а это сплошь и рядом, сплошь и рядом, симптом нашего времени, ускорения и технического прогресса, люди жить не успевают свою жизнь, не говоря о том, чтоб руку помощи протянуть, в бесчеловечное время живем, один утянет за собой другого, каждый за себя, homo homini lupus. Хотел поговорить с вами, так как вы человек образованный, журналист, на языках говорите, рассказы пишете,  вы, может, мне объясните, понять, разобраться поможете. Не об отвлеченной материи говорим! Ведь он был ваш друг! Я-то его не знал, не застал, видите как получается, он ушел, пришел я, свято место пусто не бывает, вот я и хотел вас расспросить, у вас ведь наверняка должна быть какая-то своя гипотеза, предположение...

       Он долго говорил. Я заслушался. В конце концов, какая разница с кем пиво пить; иной раз звонишь кому-нибудь в Скандинавию предложить гороскоп, так или иначе приходится прибегать к кунштюкам, чтобы морочить людям голову, перед звонком смотришь в анкетные данные клиента, по возрасту определяешь: что сказать, с какой стороны подойти, возьмет, не возьмет; редко звоню молодым, это случайные пташки, обычно стараюсь обзвонить тех, кто родился в тридцатые годы, была одна пятнадцатого года, вообрази, звоню, предлагаю, без всякой надежды, гороскоп на год вперед, со скидкой для постоянного клиента, она берет, да, конечно, обязательно, вы что-то давно не звонили, я уж и подумывать начала может мне к кому-то другому обратиться, а  ваш индийский астролог Пуруша Сатья Йоги просто молодец, всегда прекрасные гороскопы получаю, все сбывается и только хорошее; потому я и говорю, что привык слушать всякое, так как сам не чист на руку, сам всегда что-нибудь да приготовлю, коктейль отравы, залью в ухо чего-нибудь об индийской культуре, что сам себе поражаюсь: откуда во мне столько?! Может, вот за это я и получил себе все это, за это... Заслужил. Может, он и прав ï¿½ виноват, и не я только... Он плел, так плел, что я было начал его подозревать: следил ï¿½ не стану ходить кругами ï¿½ открою карты, � затаив дыхание, я ждал, когда он начнет выуживать что-нибудь. Не ради бутылочки пива он за мной следил, и тем более не ради Сашки, то есть матери его, это точно, � любопытство меня разбирало: чего он от меня хочет? От меня ï¿½ чего от меня хотеть можно? Уж не бесплатный ли гороскоп?!

   Он должно быть пьяница и сидевший к тому же...

   Он пьяница, это совершенно точно, мешки под глазами, лицо матовое, да, но уже не сильно пьющий, за ум взявшийся...

   У таких людей всегда есть своя философия, они всегда что-нибудь читают этакое, придумывают себе какую-нибудь теорию, систему, выберут мудрость и носятся с ней, как с торбой писаной, каются, делаются благородными правдолюбцами, изображают сострадание, их козырь ï¿½ совесть.

   Вот-вот, ты лучше меня уже все и обрисовал...

   Нетрудно было догадаться, но это не значит, что я не хочу послушать, что он тебе там наплел...

   Так вот...

   �....во всей этой истории есть нечто странное, трагическое, и оно никем осталось незамеченным. Вот я от вас хотел бы услышать, не почувствовали ли вы, что было в этом исчезновении нечто особенное, крик о помощи или сообщение, послание, предостережение?

   � Мне трудно вам сказать так сразу...

   � Я понимаю. Попробую зайти с другой стороны. Вот есть у меня приятель, как и я, выброшенный на обочину жизни. У меня старая �копейка�, у него газонокосилка. Я ему ее починил, ножи наточил, собрал, погрузили, поехали. Ну, ездим мы тут в частный сектор, предлагаем, он эстонец, правда из Сибири, с акцентом говорит, но ничего, дешево и сердито, я стригу, он чешет дальше, от дома к дому, за день тысячу крон по-старому бывает на двоих срубим, но не каждый день работаем. Трава не так быстро растет. Ну так вот, ходили мы как-то по дворам, стригли, стригли... Так я его и нашел.

   Кого?

   � Кого?

   � Моего сына. Живет в доме, успешный, лысый, ребеночек маленький, дед я уже, а я и не знал, а он и не хотел, чтобы я знал, ему же наплевать есть я или нет меня. Так вот я и говорю, лучше б ему сразу взять винтовку и меня к стенке поставить...

   Психопат.

   Слушай.

   � И так всем остальным говорю. Просто так ничего не бывает. Человек не просто так спивается, пропадает, опускается, умирает... Тут что-то не то. Особенно в наше время, сплошь и рядом, и спроси у родителей, почему спился, спроси у друзей, отчего они такие успешные и устроенные, а вот их друг ï¿½ наркоман, или пропащая душа в дурке годами валяется, никто не навестит, ни разу, не потому что шизофрения в генах, а по какой-то другой причине: одиночество, предательство... Отвернулись от человека. С кого спрашивать? Кому винтовку в руки? Сейчас кого не спроси, вот твой друг спился, отчего так случилось? Он сам виноват. Вот и весь ответ. Сам свой путь выбрал. Каждому свое где было написано? То-то. Выходит свои же друзья, когда от бедолаги отворачивались, его в �бухенвальд� провожали, ручкой махали. Спивается человек... и пусть себе спивается! Когда-то дружили... Но то в детстве было. Мало ли что бывало в детстве. Своих забот полон рот. Некогда. В наше-то время каждый сам за себя, индивидуалисты, как улитка в собственном домике. Не так разве? И не правительство виновато, что с правительства взять? Ему и невдомек, что есть Сашка, Серега, Витёк... Виноваты те самые друзья, близкие, вот в чьих руках винтовка. Так вот хотел услышать от вас, может, вы знаете, никто не знает, а вы, может, самый его большой друг были, откуда мне знать, наугад спрашиваю, напрямик, душа потемки, но моя наизнанку, нет времени в прятки играть, старик я уже, и не по возрасту, а душой состарился прежде седин, жизнь в бараний рог не раз сгибала, так вот, скажите мне, может, вы знаете, как я, например, узнал, довелось ведь, может, и вы видели где, как я видел, сидит мой сын в шезлонге и пиво дует, довольный, пузатый, загорелый, такой же как я носатый, ноги так же как я складывает, походка та же, лысина та же, все как я в сорок лет, мать твою, понимаешь! Я второй раз пришел, присмотрелся. Он. В третий раз ï¿½ ну, он! А потом в почтовый ящик руку, ну чтоб удостовериться ï¿½ он не он... а там конверт, в каких счета приходят: он! Так вот, может, и вы что-то знаете, наткнулись где-то, или как-то краем уха... Жив и просто мать знать не хочет... А может, забрел куда, себя забыл, как в рассказе Честертона �Случай с Вильямом Джеймсом Брауном�, уехал к черту на кулички, встретил женщину, представился Иваном Бездомным, пригрела, пристроила на рынок работать, челноки с вильнюсского рынка, и она с ними шмотки везет, он в киоске толкает, чем не жизнь? зачем себя вспоминать? Простые бытовые вещи, баба, рынок, во дворе огород, ягоды, слива, баня, самогон, самосад, рынок, лучше всего идет водка �Офелия�, �Сливовица�, �Шопен�, наливки всякие, российские контрабандные сигареты, латышское пиво, в конце коридора направо от сапожника в углу туалет, вошел, в карманах дубленки вся касса, тяжелая связка ключей, мобильник-кирпич, повесить некуда ï¿½ все крючки обломлены, повесил на ключ, польский замок, дрянной металл не выдержал, так и сидит в туалете, взаперти, сам себя не помнит, слышно как поезд стучит колесами, идет на Тарту... А ежели мертв, нет его, так хоть службу в церкви заказать, отпеть по-человечески, понимаете?

   Ну я понял, можешь не продолжать. Таких философов на каждом вокзале... сидят и жуют эту херню... в церкви службу заказать... Это все от неспособности адекватно мыслить и ориентироваться в окружающем мире. Потому что, чтобы в нем ориентироваться и адекватно воспринимать происходящее, надо не виснуть на одном-двух каналах, скажем, ПБК и НТВ, не читать только ДЗД или Дельфи.ру, а еще на двух языках как минимум, читать и смотреть и с вменяемыми людьми общаться. Калека, юродивый... Ужас.

   Ужас-то ужас... У него не было выбора. Ну, да бог с ним. Я ему сказал, что ничего не знаю, не слыхал, а чтобы суд вершить да винтовки выдавать с патроном, нужно действительно понять, что произошло, хоть что-то знать, может и винить в случившемся некого, потому что мог быть простой несчастный случай, вот например, ребята отмечали Новый год, одноклассники, в восемьдесят восьмом, что ли, году, шли по этому же вокзалу, выпивши, их остановили менты, отвели в участок, посадили в обезьянник, капитан давай куражиться, что-то выговаривать им, один парень ему в ответ что-то сказал, капитан достал пистолет, к голове его приставил и выстрелил, вы-стре-лил! Мозги во все стороны на лицах друзей его на стенах кровищи тьма, капитан в шоке � я думал там не было патрона хотел напугать думал патрона не было не хотел я не хотел выстрелить я хотел припугнуть, нелепость, путаница, кто виноват? Родственники этого парня? Друзья его? Что уж про Сашку говорить... Тут совсем ничего неизвестно, кто-то где-то наверняка что-нибудь да знает, да и то, может, не до конца, а так, думай не думай, все без толку, Бог один только и знает ибо Он всё видит, сколько веревочке не виться, может, оно и неплохо, что меня взяли с этой волыной, потому как может я шмальнул бы кого из нее, по горячке, а так, меня взяли, на мне ничего, кроме нарушения паспортного режима. И может какая мелочь еще. И все. Ну, незаконное хранение огнестрельного оружия. За это тоже отвечать придется. Волына хоть и паленая оказалось, шмальнули там из нее кого-то, но не я. Мне ее подсунули. Греха на мне нет, как и паспорта. Теперь в Россию будут, вероятно, отправлять. Там уж разберутся. Потому как на мне крови нет, Бог видит. А Он все видит... да и устал я тут, в Эстонии, видать, домой пора... А предчувствие было. Недавно на кухню вышел, и вдруг чифирь заварил, ни с того ни с сего, сел, задумался, один гонял чифирь и думки думал...

   Воровская чуйка, брат. Я тоже устал лесенки строить, сбивать дозняк. Сколько ни сбивай. Разок ширнешься, сорвешься и все по новой покатило. На методоне давно. Одним из первых записался. Вены ушли, но боли остались. Жена последний раз в пах вмазала. Бля, говорил я ей: не открывай никому. Открыла, а там мент. Ну и накрыли. По-зеленому уйти хотел. Падлы взяли. Курва, говорил не открывать никому. Ну тут в йогурте передала колеса. Кое-как продержался.

   Кинг-конг сейчас тоже на колесах. Я с ним на прошлой, нет в том месяце видался. Он на амфе был. Бля, я с него хуею. Сколько лет мужику, на амф подсел.

   С него отходники хуже черного.

   А ему хоть бы что. Говорит, что у него отходняков нету. Потому что он все время на дозе. У него в этом хламе недостатку нету. Хохочет.

   Я с него прусь.

   Бля, такую банду держать, и всех на амф подсадил, все в форме. Всадили дозу и на дело. Поднимать бизнесменов. Охуеть можно.

   Мне это непонятно. Я ï¿½ вор-одиночка. В группировках не состоял и не состою. Никаких общягов. Одинокий волк. Схватил, что плохо лежит, толкнул, ширнулся. Украл, поймали, сел, отсидел, вышел. А не поймали, так и пошел потихоньку. Сам за все отвечаю. Никаких подельников. Вот третий раз теперь пойду. За шапку. В Тарту. В магазине. Меховая шапка, хорошая. Взял и пошел. Меня на дверях догнал мужик, с ним двое амбалов, попросили пройти в кабинет, директор. Что-то около четырех лет назад. Я с ним договорился. Шапку списали. Я ему даже денег дал, чтобы не сдал. А шапку, говорю, вот возьми и ставь на прилавок обратно. Он по рукам. Отпустил. Четыре года спустя звонок в дверь, жена-дура открывает, и менты с порога такой-то. Я охуеть можно. Говорю, приехали. Следак папку открывает, хуяк-хуяк, так мол и так, Тарту, шапка. Я ï¿½ ебать-копать. Не те шапка, а целая шляпа! Я ж говорю договорился с ним. А он мне: тут об этом ничего не сказано. Тут съезжай не съезжай � факт! И ничего не поделать. Черным по белому. Вот и верь вольному человеку. Хуже любого барыги.

   Из-за шапки... Да пуковое дело-то! Месяца три!

   Пуковое, не пуковое, а срок дадут как пить дать. Рецидивист, что ж ты хошь! Чего-нибудь еще приклеют. Сам знаешь, им спину лучше не подставлять.

   Да, да, вот как мне с волыной тут могут пришить...

   А ты говоришь. Да мне хоть месяц, я уже завтра тут помирать буду. Дыхание перекроет. И что эти падлы сделают? Врача вызовут? А что мне их врач? Он мне что, методон в жопу вколет? Ага, сейчас. Я тут подыхать буду, вы смотреть будете. И никто палец о палец не ударит! Дунул тут, а не вставило. Последний раз жена в пах вмазала, да когда это было? Аж на той неделе? Если сегодня вторник, а взяли меня в субботу. Ну так в субботу получается. Офигеть можно! Вчера передала экстази в йогурте. Ну так... снялся немного. Чифирнуть бы теперь...

   Да нет ничего...

   Хотел уйти по-зеленому ï¿½ вынул ручку из двери ï¿½ вставил в другую дверь � вышел ï¿½ пошел по коридору ï¿½ чуть не ушел из отдела криминалистов, представляешь! Сейчас бы кушнарю попил и все как рукой. В коридоре один узнал а ты куда говорит идешь � а ну иди со мной... Ушел бы, так щас кушнарю бы попил, все как рукой� Да я через сутки сдохну без методона� Ничего говоришь? Ни сигарет, ни чаю? А ну постучи в стену, кто там сидит?

   Ой-ой! Кто там за стенкой?! Что в молчанку играем?

   Ой-ой! Кто там есть живой?

   Говори!

   Ты кто? Миха говорит...

   Какой Миха? С Пятой Линии? Отойди, я с ним сам поговорю... Миха, с пятой Линии? Ты?

   Да-а... да-а...

   Вася здесь! Вася с Некрасова бля! Вася, говорю! Ой-ой! Ты чо глухой, что ли? Миха! Браток, слышь, пошурши там!.. С воли тебе не передавали ничего? Еще не затянул кешарок? Так напряги бабу, чо ты бля? Скажи, чтоб сперва к моей сходила. Передадут в йогурте� Тут передают, все нормально, от смены зависит, я получил в понедельник или когда� В йогурте говорю передадут кой-чо! Оглох что-ли? Я чо тебе на всю ментовую рассказывать буду! Пиздец глухой� Чай хоть есть? Этап? Какой этап? Когда у тебя этап говоришь? Завтра? Ну так ты крикни дальше в ход, кто там дальше в следующей камере? Крикни! Спроси, есть у них чо?.. Да хоть чо бля! Чифирнуть � дунуть � димедрол� Небольшой подгон, подогрейте мужиков по-человечачьи! У нас тут голяк! Я на кумарах подыхаю! Миха! Миха? Ой-ой!

   А за той стеной?.. кто гуляет?.. ой-ой!..

   Димон...

   Демон с Нарвы?

   Силламяэ...

   А у тебя как? Чай, уши?

    Голяк...

   Ну чо?

   У него голяк...

   О-о, а спроси его дальше, постучи, есть там кто?

   Сидит кто-то, но не отвечает, тишина...

   Постучи, скажи Тишине, что тут Вася с Некрасова...

   Ой-ой, Вася ты?

   Ну!

   Ой-ой!

   Говори!

   Леха тут... Поднагибнов!

   Кто?

   Леха Поднагиблов говорит...

   Не слышу! В вентиляцию крикни!

   Леха Под-на-гиб-нов!

   О, Леха! Из Маарду? Ты?

   Говорит, что с Махтра...

   Ша! Всем заткнуться в кубриках! Я сказал заткнуться! Я кореша нашел! Леха, говори громче! Подойди к вентиляции, в трубу кричи! Я тебя не слышу!

   Это ты Вася? Некрасов?

   Да, да, Леха, брат, ты как тут оказался, сто лет тебя не видал! Где пропадал?

   Да я хер знает влип по самый не балуй, гиблое дело мое, скелет в багажнике, машину мне шьют с трупом, Вась, и хуй чо докажешь.

   А ты в отказ! Леха, в отказ!

   Да я в отказ, само собой, брат, дело говорю шьют конкретно, прокурор клещом въелся, уже почти год как меня туда-сюда гоняют, никакой поддержки с воли, на зоне я чужой для всех человек, ни жены, ни родни, адвоката купить не могу, пацаны на воле сами все по уши, ни писем, ни газет, ни кешара не собрали, а дело от десяти до шестнадцати в мои тридцать пять, и было б за что, ведь я ваще не при чем, а методы тут такие, менты рылом в парашу макают, сучий потрах на хуй наматывают, в дураки загнали, то туда, то сюда, на Батарею в казематы, на самое дно, два месяца в одиночке, а там крысы, тараканы, воды по щиколотку, зима, в стене дыра, ветер свищет, год стружку курю, потом повезли в Тарту, опять допрос, признавайся, в отказ, опять одиночка, то туда, то сюда, брат, перекати поле, следственный эксперимент в Йыхви, следаки и прокуроры между собой поделить шкуру убитого не могут, говорят сознавайся кого грохнул. А я что знаю, что там они нашли? Они сами опознать тело не могут. Одни кости, и те обгорелые. А я как могу, если я и не знал, что был там жмурик. Откуда мне знать? Меня попросили отогнать, оставил в лесу, видели как поджег машину... даже если так, и я спалил машину, ну и судите за угон, за то что спалил, но не убивал я никого, никого не убивал, ну нашли они там в машине скелет, мышами поеденный, крысами погрызанный, ну причем тут я-то?.. я что-ли туда его бросил, скелет этот! Я просто сел в эту машину и поехал, я даже не заглянул в багажник, мне ключи дали, не угонял ваще ничего, знаю что угнали, но не я, ладно судите что угнал, но без трупа, мне ключи дали, на отгони в лес, сожги, я взял ключи отогнал, сжег и все дела, никого не убивал. В отказе я полном! Второй год в отказе! Все отрицаю, а они меня в дураки засунули, в одиночку, третий месяц под видео-наблюдением тут, только к врачам и на допросы, на прогулку и в камеру, устанавливают, экспертизу делают, ну не идиоты ли, я им говорю да нормальный я ну совершенно нормальный, чего вы пристали, дают тесты какие-то заполнять, заполнил, мне результаты не сообщают, свои выводы делают, кого угодно закроют, я требую адвоката, а они мне в машине труп, ты убил, предварительно спланированное, признавайся, восемь лет вместо шестнадцати, или если не помнишь, как в машине труп оказался, признавайся что шизофреник, учат меня, что сказать, подсказывают, прикинь, хотят чтоб признал, что не помню, что со мной хуйня такая нездоровая заположняк случается, нихуя умные, сейчас скажу, они меня в дурку...

   Ага и пиздец до конца жизни там куковать будешь, вон смотри, Лёх, там уже ходит в боксе Мухтар, воет, это вот он один раз пошел на поводу, и все, оттуда выхода нет. Не давай, Леха, себя в дурку закрыть, потому что начнут аменазином колоть или галоперидолом, циклодол сверху и три раза в сутки, раз в неделю электрошок или инсулин, и все, поминай как звали! Леха, не сдавайся! Держись, браток! Чай, уши есть?

   Да ни хуя, голяк, сам коней жду...

   А ноги зашли, ты как с соцработником, а?

   Да говно тут соцработница, падаль, сука, стерва, тут все провоняло... Ко мне и отношение особое. Они ждут, когда сломаюсь. Пацаны из двойников коней делают, может чего поймаю ночью.

   Леха, держись, не раскисай! Тебе нельзя слабину показывать, держись!

   Я и говорю, они либо сознанка, либо говори что не помнишь, мол помню как угнал сжег, а как убил не помню, и типа бывает, не первый раз забыл как убил...

   Ха-ха-ха, ну пидорасы, ну не могу! Не-не, Леха, браток, не слушай волков, стой на своем, не дурак и все тут, помню как и что, дату рождения мать отца и прочее, никого не убивал. А кто ключи от машины дал? Как ты влип в это, Леха? Ты же не вор, ты ж вроде вольный чистый был!

   Да блин закрутился я что-то, сам не заметил как попал, ребята угнали попросили сжечь ну дали немного на дозняк...

   Ага, а ты на чем сидел? Ты ж вроде только курил...

   Да, курил и черным тоже ширялся одно время так осторожненько, раз в пару месяцев за компанию знаешь как бывает покурили Цеппелинов послушали завелись а потом у кого-то варят в общаге а давай за компанию под Металлику щас все вместе стакан на троих слегка раскумаримся и деф металл послушаем...

   Да, да, ой не говори хорошо...

   Вот, а потом мы хаты стали выставлять с пацанами, у них машина была, я в машине, я ж только водить и умею по жизни...

   Да, да...

   Ну какой из меня вор?

   Да, да, правду говоришь.

   Ребята работали чисто, на кайф всегда было, а потом белый китаец появился, я и не заметил как подсел...

   Да, да, он такой, прилипаешь.

   Ну вот и пацаны путевые были, машины с умом угоняли, а я перегонял, а от этой надо было избавиться почему-то, короче что-то там не то было, и меня попросили мол да ну сожги ее к чертям, чтоб не замели, ну я сказал да как нефиг и поехал...

   Ага, и что так и не заглянул в багаж?

   Да прикинь как-то даже не подумал, мол пацаны уже все там почистили и чо я буду шарить как крыса после них?

   Ага... ну, ну... 

   Чо-то я не подумал как-то по-быстрому в лес отогнал ночью было дело там поставил и стал ждать чтоб рассвело ну чтоб ночью не заметили огонь в лесу ночью далеко видно...

   Да, да... 

   Короче вмазался там легонько они мне с собой дали так покурил меня сморило знаешь как от китайца приход на приход...

   Еще бы не знать, Леха, я ж на нем второй год торчу, еб-твою!

   Короче, очухался солнце в глаза, комарье, я быстро запалил и побежал к станции... Через год машину нашли и тут же кто-то нашелся кто видел, как я на станцию шел в прошлом году, опознали короче меня, а там такая шляпа в багажнике оказалась что мама не горюй!

   Да, не повезло тебе, брат, в следующий раз багажник проверяй, а вдруг там пассажир да еще живой с кляпом во рту, хе-хе!

   Да ну на хуй!

   Вот и я говорю, и как узнать, как там было, не станешь ведь гадать на кофейной гуще...

   Я после смерти Беловина вообще решил ничего не думать, просто ничего не думать, на все закрыл глаза, потому что если такие упакованные и уверенные в себе люди попадают, три выстрела и полное кладбище зонтов и все во мраке, о чем думать? О чем думать я могу вообще? Я-то. Именно тогда на кладбище, когда Беловина хоронили, я понял вот он беспредел и вот она безнадега, нет справедливости на земле и быть не может, если таких умных и ярких личностей так срезают на самом взлете, ведь ему сам черт был не брат, всех знал, все щели замазал, с каждым на ты, и везде свои люди, все уважали, его и нельзя было не уважать, бизнес шел полным ходом, в тузах ходил, телохранители в институт с ним приходили, а он продолжал шутки ради лекции читать... а как шутил! как рассказывал! да ради одного только костюма можно было на его лекции ходить, и вдруг раз и нету! тогда я просто потерял всякую надежду, не то чтобы я сам порывался что-то делать ï¿½ упаси боже ï¿½ а просто знаешь, успех Беловина был воплощением какой-то справедливости на земле, я просто считал, что именно таким как он и должно везти, потому что он был просто клевый, и не какой-то там на пальцах, а просто с головой бизнес делал, и я помню как Николя сказал, что вот да верно если кому-то идет масть так это ему, и так должно быть, это справедливо, и я тоже так считал, что это не просто фартит сдуру, а в этом есть закономерность, закон природы: хорошему человеку все-таки и в нашем мире может быть хорошо, и бизнес делать должен именно такой интеллигентный умный яркий человек, и все у него должно идти как по маслу, и у него шло, и это внушало надежду, мол, не все до конца прогнило, значит возможность есть, природа бережет, может и мне подфартит хотя бы в лото как-нибудь, и когда мы узнали, что его грохнули, именно грохнули, во всех газетах да во всех подробностях, так это было ужасно, потому что во-первых, не кого-то, а человека, на чьи лекции ходил любоваться и восхищался успехом вчуже, а во-вторых, его и трех телохранителей, бах и нету, полный аншлаг на кладбище, знаешь, пришло бы десять человек, а там сотни, сотни, и не бандюки, а люди приличные, понимаешь, и все в шоке, все плачут. Не только человека потеряли, а всех подкосили, у всех из души веру вынули, страх вложили, каждому по песчинке с той могилы. Ой, это был конец света! Что говорить? Ну что говорить о самой процентной составляющей случая, слепого случая, когда просто кто-то захочет поупражняться в стрельбе, почему бы не выстрелить, и фифти-фифти, что мишенью станешь не ты, потому что нет справедливости и искать ее бесполезно, всем управляет гнусавый слепой случай, сверх того братки тогда на каждой заправке, в каждом кафе сидели и у всех у них время от времени возникало желание выказать безнаказанную удаль свою молодецкую.

   Но это не объясняет, как Сашка попал под раздачу.

   Да я и не пытаюсь объяснить! Это и невозможно, я ж говорю фифти-фифти, вышел на улицу ï¿½ можешь увидеть динозавра, а можешь не увидеть, могут шмальнуть, а могут не шмальнуть. Вот был тоже случай, ребята поехали у нас на дачу, все в одной банде играли, сперва в футбол, потом рок, играли песни Цоя, иногда Оборону, выступали в школах, клубах, все как у людей, и был с ними один, который ни на чем не играл, а за компанию поехал на дачу, он вообще-то с матерью и сестренкой из России переехал, из Кисловодска, еще в начале восьмидесятых, без отца жили, он работал с пятнадцати лет, в техникум пошел, чтобы работать, потому что мать все на себе, такой простой тихий парень, пил и улыбался, пил мало, больше улыбался, и с дачи они вдруг рванули на какую-то дискотеку, а он и не хотел, говорил да я домой поеду, а ему да ну давай поехали оттянемся, чей-то день рождения был, не помню, короче, он ладно давай, стояли на остановке, ждали, возле какого-то джипа, вдруг из подъезда выскакивает пьяный бритый урод а ну пошли на хуй от моей машины всем три шага упор лежа отжались сто раз и руками машет, а в руке нож, они отбежали, он посверкал лезвием и ушел, и тут автобус, они рванули, и вдруг смотрят, а он не побежал, этот тихий парень сидит у столба, они подошли, а у него живот разрезан, кровищи на асфальте лужа, они скорую, подъехали, упаковали, буркнули нам, что все кончено, ширейку порезали, ничего не сделать, всё, в пять минут кончено, они стояли возле дома и не знали как матери сказать, стояли курили притихшие смотрели на его матери окна бутылку по кругу пускали курили стояли тряслись на окна смотрели а там свет такой от черно-белого телевизора синие блики мелькают они стояли и не могли пойти и сказать, ну вот так это бывает... Сашка долго искал работу, нашел какое-то объявление, сам знаешь какие были объявления...

Предлагаем работу для амбициозных и дерзких, готовых много работать молодых людей. Работа необычная. Скучать не придется! В конторе, на дому и вне. На телефоне и по компьютеру. Работа с клиентами и не только. График плавающий, постоянный. Сдельная (зарплата будет зависеть от тебя, твоих способностей, от того, насколько ты энергичен и заинтересован, от количества клиентов и тобой проделанной работы и качества работы, и � удачи, конечно!). 

Требования к аппликанту: общительность, стойкость, гибкость, на дому и вне; аллергиков просим не беспокоить; железное здоровье и бычья выносливость (справка от психиатра); способность командовать и подчиняться; готовность к ролевым играм: для выполнения обязанностей и секретаря и менеджера (в рабочее и свободное); водительские права и стаж минимум три года; высшее образование желательно; знание языков: эстонского (категория C), русский (родной), английский (basic).

Ситуация очень непростая, надо уметь разбираться просто в фантастическом количестве вещей, реагировать мгновенно, мыслить трезво и рационально. Надо будет делать всё � и швец, и жнец, и на дуде игрец.

Специфика работы: в конторе и на выезде, общаться по телефону с огромным количеством людей, в рабочее и свободное время, контролировать себя и клиента, до сорока звонков в день, совмещать с посещением клиентов на дому; уметь примечать детали и разбираться в тонкостях таких как: сантехника, паркет, электропроводка и т. д. Опыт работы маклером или в фирмах по недвижимости приветствуется. Внешняя работа с партнерами, коллегами. Написание объявлений и взаимодействие с СМИ. Работа с клиентами. Поиск информации о недвижимости; контроль и наблюдение за рынком недвижимости, контроль и наблюдение за коллегами и конкурентами. Анализ рынка недвижимости. Работа с СМИ. Аналитические и математические способности (сертификат о посещении бухгалтерских курсов играет в твою пользу!).

Внутренние задачи: умение принять решение и взять на себя ответственность за принятое решение и иногда рисковать.

Испытательный срок: месяц. За это время ты должен себя проявить!

Оплату будем обсуждать персонально (бартерная схема) в конце каждой недели. Рабочий день: 8 часов (в конторе и вне); без выходных.

Плюсы предлагаемой работы: тебе придется многому учиться, ты узнаешь много нового, услышишь о таких вещах, о которых никогда слыхом не слыхивал, ты будешь делать то, что я тебе прикажу, ты научишься у меня тому, чему тебе ни у кого никогда не научиться! Причем учиться ты будешь в свободное время, т.к. в рабочее надо работать! Помимо этого придется очень многое узнавать самостоятельно, я объясню какой должен быть результат на выходе и когда, а как ты к нему придешь (через какой проход: задний или парадный) это твое личное дело. Я брошу тебя в воду, и ты должен поплыть. И ты поплывешь, вот увидишь! Кроме всего прочего, придется подстраиваться под мой график и ритм, привыкать ко всем моим капризам, слабостям, шалостям, неврозам, выдерживать мой характер, а он у меня необычный, стальной, хлесткий как кнут. Буду ждать. Звони! Дерзай! (Слабакам, лузерам и лентяям не беспокоить!)

...и люди звонили, и Сашка позвонил, к дому подъехала машина, он вышел, сел в машину, уехал, и все, а если б не уехал, я уверен, что, закончив свою магистерскую, он плавно перешел бы на диссидентов, и в конце концов читал бы лекции, ездил на конференции, ходил в одной и той же одежонке, ронял перхоть в кружку чая, смотрел на студенток влажными глазами, повторял одни и те же имена, вел дневник, писал статьи, читал доклады, архив, статьи, библиотеки, докторская, редкая поездка куда-нибудь, письма из парагвайской русской коммуны с ятем и ошибками в падежных окончаниях, узоры в пыли, кофе с ликером в курзале Хаапсалу, узоры на стекле, сигаретка на скамейке Чайковского, прогулки по кладбищам в поисках каких-нибудь могил, все было бы в его жизни просто и ясно, жизнь ползла бы как старый трамвай, выносил бы вечерами мусор, уговаривал бы Дудина воздержаться от водки, ухаживал бы за мамой, а когда ей стало бы совсем плохо, он отвез бы ее в пансионат, навещал бы там ее каждый день, сидя возле койки, держал ее руку, ему казалось бы, да-да, так странно блестят ее глаза, узнает она его или нет?.. она не говорила, а просто лежала, то закатывая глаза, то приоткрывая, у нее были боли, она подтягивала здоровую ногу, и вытягивала ее, из глаз текли слезы, он вытирал их платком, и губы, и шею, язык высох, распух, побагровел, перекошенный рот обезобразил ее до неузнаваемости, мама, мамочка, ты меня слышишь? на улице капель, и так хорошо! солнце выглянуло и заблестело на сосульках, за окном сосны, у входа скамейка, по клетушке ползет вьюн, как морозный узор на стекле, а может и есть узор, мысль моя вьюн, сквозь скелет пробирается, как дымок сигаретный, пепельные облака в пепельнице, море серое, гололед слизистый, небо медленно-спокойное, влажность, ветер, давление, все как всегда, этот пансионат раньше был военным госпиталем, мама, тут лечились партийные деятели, и дядя Ваня, здесь лежал папа, а теперь паром идет в Швецию, вон огоньки, и музыка как будто слышна, ветер, мама, норд-ост, умеренный, прощенное воскресенье, прости за все, на нашей улице аж сразу два дворника одновременно колют лед, и Серега тоже вышел, обещал зайти, он зайдет раз обещал, только песком посыплет дорожки, мусор сгребет, окурки, осколки, сугробы просели, билетики, пробки, воронье и чайки на карнизах, как знаки, которые нужно как-то прочитать, сложить с оградами и столбами, кто-то выносит старые вещи, у крыльца выставили синий в белой краске табурет, в себя завернутый ковер, трюмо, в зеркале кукла в дырявой коляске, дверца шкафа у входной двери, сапог стоит стоймя на ступеньке, как нота, � со всем этим тоже надо что-то делать, мама!