Поэт

Поэту солгали.
Поэта оболгали.
Посредством поэта лгали.
В земле изваляли, перьями облепили.
Дело обычное �
лёгкая добыча:
сам летит навстречу
первой встречной
человеческой речи;
сам обманывается:
он словам доверяет ï¿½
себя доверяет.
Вами нелепо слепленный,
снаружи он � птица неуклюжая,
стрелами проткнутый, проклятый,
такой невесомо лёгкий �
стрелой по прямой �
бесконечно �
не вмещается и в бесконечность.
Кто ему не изменит �
слов его не изменит
ни на точку над "ё",
ни на йоту?
Точно скальпелем � собой
срезает за слоем слой
оболочки со слов,
только вырастут � снова срезает.
Простые, прямые, резкие,
режут слова
его же � не других:
вы его бросили �
наступили, переступили,
башмаком подцепили и бросили �
в космос �
обратно.
Ложь вдогонку свою в него бросили.

Но летит он.




     *   *   *

Овалы лиловые, синие �
виноград, баклажаны, сливы
тщательно подобраны
для  мимолётного натюрморта.
Щёки торговца сизые,
глаза иссиние
покупаемое отражают.
Из разных южных стран
слетелись к нему в каморку;
как будто планеты в космосе,
вокруг него вращаются.
Он � жонглёр и фокусник
прозрачного шапито
зажат в безвоздушном пространстве
                                                         магазинчика
между стеклянных кубов
                                       магических,
множащихся геометрически.
Снаружи
опавшие листья
уже не шуршат �
размокли,
точно следы толпы
в асфальт впечатаны намертво.
Смурные смуглые лица
очереди-неочереди �
тучи (и тех же тонов)
во всю ширину тротуара, �
в очертаниях которой угадывается
тяжёлое ожидание.
Ещё заперта контора
по регистрации иностранцев.
Пара косынок и юбок �
всполохами молний
на предгрозовом фоне
будущих посудомоек,
подсобников, продавцов,
кассиров, уборщиков, дворников,
шофёров, строителей, грузчиков, разнорабочих...
Им выдадут символ законности �
жёсткую
цвета цитрусовых
униформу.




     *   *   *

Удочерённые нечаянно � на час �
не в добрый час.
Усыновлённые случайно � на время �
в смутное время.
Некстати рождённые �
без смысла, бездушно, в распад.
Так сразу попасть впросак. �
В пропасть бросай.
Браки � без заключения � в объятья.

Ну, и тасуй,
по всем свободным местам расставь,
углам � рассуй
то ничто �
ничтожеств множества �
ту пустоту �
унижающую? �
Нет, уничтожающую.
Льётся
уста в уста �
передаётся
из уст в уста
пустота.
От отцов � сыновьям.
Остаётся впоследствии
наследникам в наследство.
Невесомая,
вам � знакомая?

Без перегруза зато
лететь налегке легко.
На плаву � поплавком � шанс.
Вот и будь пластичным, плавким, ловким, лёгким...
Никого не касаясь,
по-ка-чи-ва-ясь,
вплывай в толпу
ветру послушный,
шар воздушный �
прозрачный глоток пустоты,
которому
не уместиться
в лёгких, в желудке.
Чтобы не подавиться,
не глотай �
за собой носи
эту бомбу, мину;
дальше передай �
дочери, сыну.
Без звука, без запаха
взорвавшись
слезоточивой газообразной слизью �
взорвавшись в каждом �
ворвавшись в каждого,
то-то миру
состроит мину,
то-то шутку сыграет с жизнью �
пустоту подложит.

Боже, так что, всЁ � пустое?




     *   *   *

От экзальтированности, эгоцентризма, рефлексии, инфантилизма,
надрыва, излома �
всего несвойственного, наносного
по что нас, Господи, не уберёг?
Разломы тектонические
суши
не под ногами проходят �
через души.
Друг друга тронь �
и трещины ветвятся под пальцами �
треск молний.
Не хватит
усилий титанических,
чтоб удержать.
Попробовали бы вы, поэты �
атланты, атлеты,
на живую нитку слов
хоть прихватить. �
Заговорить �
несущихся за несущественным, несуществующим,
за огоньками блуждающими �
за край
суши, сущего, судьбы.

-- Ася Шнейдерман (Санкт-Петербург)

На смерть Анны Политковской


Может быть, нас убьют на обратном пути �
Здесь, у рынка... Гражданская смута...
Даже мысли о том, чтоб спастись и спасти
Не пришло мне на ум почему-то.

...Прямо в нашей глухой подворотне забьют,
За три шага... два метра до двери,
За которой какой-никакой, а уют,
И не верят в беду и потери.

С небо сеяло мелким осенним дождем,
Шли прохожие вдоль магазинов...
Мы, наверно, по сводкам ментовским пройдем
По разряду �чеченских грузинов�.

Нет неправды вернее, чем кривда войны,
Прав, древнее бессмысленной мести...
А еще ï¿½ бесконечней, чем поиск вины
Под набат барабанов из жести.

И когда настоящей бедой в тишине
Из эфира в квартиру плеснуло,
Стало явственным и ощутимым вполне
Нарастанье подземного гула.

*  *  *

Когда, как говорится,
Тому лет двадцать мимо,
И полем, лесом, речкой
Мы шли с тобой к разлуке
От станции к поселку,
А ветер сосны гнул, ï¿½
Душа неутомимо
Летела поверх тропки,
Улавливая чутко
Подземный страшный гул.

Тектоника эпохи,
Подвижки и разломы...
Идем, след в след ступая,
Но сдвиг коры мгновенный ï¿½
И мы на кромках разных
Материковых плит.
Еще едва знакомы,
И, что нас ждет, не знаем,
И от того, что ждет нас,
Уже душа болит.

Лихое время слышит,
Как кровь шуршит под кожей,
Отчаянья и страха
Оно нам не прощает
На узенькой тропинке
Вдоль берега реки.
Гляди вперед без дрожи,
Пусть будет то, что будет.
...А впереди поселок,
Мерцают огоньки...

*  *  *

Тебе показалось, что ты одинок,
Но, что бы с тобой ни стряслось,
Тебя охраняют звезда, и росток,
И птица ï¿½ то вместе, то врозь.

Усилие воли ï¿½ тебя уберечь ï¿½
Исходит от трав и кустов,
Хотя им не свойственны разум и речь
В твоем понимании слов.

И волк одинокий, и лист под ногой,
И ветер, и дождь, и цветы
Незримою связаны нитью с тобой
Участия и доброты.

Тебя провожают и зверь, и вода,
Снежинка, и камень, и клен...
И взгляд их осмыслен от боли всегда,
И светится жалостью он.




 *  *  *

На пути из варяг в греки
Я не помню, зачем был нужен
Этот путь... Воспаленные веки
Не оставят меня вчуже
От заплывших грязью обочин,
Перелесков из красной меди...
Я не помню, чем был озабочен,
Когда шел от победы к победе.
Но теперь, ощущение цели
Потеряв, вспоминать волен...
Помню, как в небесах пели
Облака над раскисшим полем,
Как кричали вороньи стаи...
Этот крик называется граем?
Как из белых черными стали
И коснулись нас тучи краем
Там, где ветер свистит на просторе
Все пронзительней с каждым годом...
А все реки текут в море,
Откуда мы все родом.

-- Валерий Скобло (Санкт-Петербург)






Клоны

я клон луны
луны ли беты
торчат � видны! ï¿½
в башке дискеты

есть файлы � сон
и явь и голод
ты тоже клон
нас целый город

издалека
мы прилетаем
и вот �мк�
в метро читаем

Я помню тебя

глаза � объясняют что значит
небесная тайна
глаза � говорят
все вокруг не случайно
а тело ï¿½ упругое тело
девчонки-креолки�
я помню тебя
это было однажды в Нью-Йорке
я помню тебя
на диване в прихожей и ванной
я помню что жизнь
иногда очень схожа с нирваной
мы заняты были
мы делали по телефону заказы
и нам приносили вино
чау-фан ананасы
мы заняты были
мы жили красиво и мудро
пытаясь уснуть
� обессилев! ï¿½ под утро
мы спали часочек
прижавшись как дети друг к дружке
хватало одной простыни
и одной несерьезной подушки
о беби-судьба
полупризрачный беби
мы жили в Манхэттене или
мы все-таки жили на небе
а что же теперь ï¿½ я один
я брожу по ночному Парижу
так вышло ï¿½
я больше
тебя
никогда
не увижу

*  *  *

годы � проворные рыбки уклеечки
быстрые точно бандитский кастет

силы силеночки как батареечки
сходят и сходят ï¿½ лавиной! ï¿½ на нет

немощь как баба рождает познание
знаю: никто в никуда не уйдет

знаю: душа создает мироздание
и разумеется ï¿½ наоборот

знаю: парламент законы спасения
примет ï¿½ приму (осчастливлен!) на грудь

от понедельника до воскресения
короток (впрочем не короток!) путь

снег точно саван но травка весенняя
ровно в положенный срок прорастет

от понедельника до воскресения
ну и так далее полный вперед

*  *  *

плоть
путь
плот
плыть

плоть
пыл
плоть
жар

плоть
гроб
прах
дух

дух
путь
дух
путь

-- Евгений Степанов (Москва)






Гаданье по бабочкам

Они гадали по бабочкам
Любит не любит крылышки
Поцелует и плюнет усики
К сердцу и к чёрту лапочки
Пятнышки сгубит не сгубит
Точки куда бы мне деться
Осталось ненужное тельце
Оно означало ЛЮБИТ

Царапки

Я, царапка, с двух сторон сжигаю свечу,
Другой царапке кричу:
Эй, ты мне параллельна,
Твоя боль немеряна,
Но я другой � своей � боли хочу.
Я от тебя отдельна.
Когда-то мы были одной
Длинной и жгучей царапиной,
И я тобой была ранена,
А ты была ранена мной.
Но теперь между нами � поле
Из чужой немеряной боли,
Из чужого испуга,
И мы не видим друг друга.
Я, царапка, сейчас я умру,
Другой царапке ору:
Эй, скажи мне хоть слово,
Тогда мы срастёмся снова.

Воробушек

Воробушек
Лети и в небе черти
Свой гробушек
Отнебушек
Лети от всех отмети
Свой хлебушек
От мышки от кошки
Храни свои крошки
Права твои птичьи
Твоё невеличье
Отпетышек
Лети и небо копти
Лети и в небе свети
Свой бредышек

Толстая и тонкая

Луна обленилась, луна облинилась,
Луна не сломилась, луна одынилась.
Свеча телепалась, дрожала, как пьяница,
И знала: Луна до неё не дотянется.
Их время застыло негреющим воском.
Им холодно было � и тонкой, и толстой�

-- Татьяна Сигалова (Doxie) � (Тарту, Эстония)

Полутень

                          Полутень говорила Тени...

                                                Чжуан-цзы

Полутень говорила тени:
Мне б твоих денег,
Мне б по углам �
Твоих механических кукол,
Твой город ночной через черный разлив,
Библиотеку пылающих букв,
Остывающих утром �

Утром, когда
Ростры � остовы прибытий,
Расписания
Опозданий к беседам
Составлены,
И ясен твой путь
Сквозь день,

День, когда
Вечный полудень,
Беспрерывный сентябрь
Ветром умеренным,
Метром уверенным
Сносит нас в дрейф,
Оставляя тебя за основу

Моих мимолетных трудов,
Моего полусна на жаре
И несчастья ночного.




Океан

океан сделан из двух влаг
воды и тоски
поэтому он непригоден
ни для чего
ни для чернил
ни для разведения огня
в него бесполезны
прямые попадания снарядов
и ни один скворец не вил там гнезд

о нем есть сны и фильмы
когда он спит он теплый как кошка
он хочет сесть но не может
его волнует все

и хоть ты тесто раскатай на кухне
хоть размести глаза горизонтально
хоть попрощайся
чтобы почувствовать разлуку
хоть включи секретный
на телевиденьи канал �

нигде не будет океана




*   *   *

жучка: меня циолковский
в небо запустил
где я вращаюсь
как часть созвездий
и светил
как надзиратель
земляных насыпей
в океанах
с их автоматической рябью
играющей в моем глазу
гладком и карем
как капля камфарного масла

я пишу: ï¿½здесь всего не хватает:
соли, крупы,
ремесла
не пустили отростков,
а семьи � корней�

и когда мне видно
как внизу подо мной
к островам
приближается потоп
или просто сильный ветер
я машу им рукой
и кричу им беззвучным ртом
так, что пересыхает нёбо
и плачу потом

и мои слезы
не годятся даже на дождь




*   *   *

раскольников: я выбрал быть
студентом-медиком
и так спасти весь мир
я изобрел орудия:
анкерный спуск, топор, мобильный телефон
я составил
википедию русской жизни

позже
рентген моего мозга
показал на снимке
престарелую женщину
зябко кутающуюся в шаль
и группу других людей поотдаль

моя жизнь
сразу стала короче
я перестал включать свет
и только смотрел
как пылают буквы города
и других снов
у меня не было

-- Всеволод Власкин (Австралия)





Абхазия

У лианы стена не пройти берега
по обрывам цветенье и гул
раздвигают веселые струи долину
и упрямо волами блестят
и скопленье камней обтекают, левей
боевое оружье � шипы
наступает десант, убегают войска
по кустам рассыпаются жители гор
все селения � доты,
осколки сознания старой вражды,
распахнули ворота � встречают туристский поток.

*  *  * 

Ночью волк
отогнал жеребенка
от стреноженной кобылицы
и задрал
обычная история
Давид
улыбается улыбкой
грустного человека
и объясняет
как найти развалины крепости
в горах
Давид �
ветеран войны
маленькой страны
пришпиленной к морю �
доит корову
животные здесь
ходят с колокольчиком
и небо звенит �
вперед!

*  *  * 

На рассвете, в полмазка
брешут собаки и петухи достали
за мандариновым садом тропа узка
проще лететь, раньше летали

женские формы освоил юг
умри фантазия � неба круг

*  *  * 

Ручей пересох
и только цветущая яблоня
в русле
еще беседует
со струей.

-- Борис Колымагин (Москва)

*  *  *

Меж кустов японских азалий
я, свернувшись клубком, усну.
Я ï¿½ лишь маленький зверь с глазами,
отдающими в желтизну.

Где-то танцы в барочной зале,
где-то воют псы на луну...
Ночь за мною следит глазами,
отдающими в желтизну.

Все, что сделали, что сказали ï¿½
язычком со шкурки слизну,
равнодушно блеснув глазами,
отдающими в желтизну.

Боль
   
     1
Кто сказал, что я железная?
Вот сижу, почти рыдая ï¿½
в этом мире бесполезная,
но пока еще живая.

Я сижу, ругаясь шепотом.
Боль колышется во мраке,
шелудивая, как опыты,
что проводят на собаке.

Все то шикают, то рыкают ï¿½
почему я им мешаю?
Если даже закавыка я,
то не очень-то большая.

Вот сейчас свернусь калачиком ï¿½
пусть меня отыщут черствую.
Чем ругаться, чем собачиться ï¿½
ничего ведь не почувствую?

     2
Я держала в ладонях мир
а он сырым яйцом
хрустнул и вытек сквозь пальцы.

     3
белый свет ранит сетчатку
белый шум внутри головы
потолок вращается
белый в трещинах
опустите мне веки

*  *  *

человеком быть невыносимо
лучше деревом косточкой струйкой дыма
солнечным зайчиком кухонным чадом
лесом лошадью водопадом
    ...гадом...
зверем птицей погоней рогом
дверью лествицею порогом
    ...Богом...

*  *  *

осколки
кусаются
колются
то волны
то полосы
где целое?

-- Людмила Логинова (Тарту, Эстония)

Снежная дорога

Мы встали у невидимого моря,
урытого за толщей небосвода
или под хрупкой коркой тёмных взгорий.

Деревья замыкаются в себе,
С безлистых веток капли серой влаги
Стекают на подтаявший сугроб,
Наполнив ветки голосом и глазом.

Деревья замыкаются в себе,
В них спрятаны чужие изумруды
(Морская соль и небо цвета щуки),
Они таятся в самой глубине
Изъеденного временем ствола.

Мы встали у невидимого моря...
Вода простёрта всюду и нигде,
Она как ткань, расшитая нитями из крапивы.

Мы встали у невидимого моря,
И каждый взял себе немую руну,
И каждый взял себе стрелу слепую,
Совсем одни на всём пространстве леса
И, может быть, на бездорожье неба.

*  *  *

    Сирени духота течёт,
И мир себя не узнаёт.
Который час, который год
Идёт сиреневый народ.

    Я вижу дочь лесной травы
С глазами, будто у совы,
С рогами в дебрях головы.
Рога, достойные молвы!

    Она стройна, она гибка,
Её скрывает аромат.
На шее � след от ободка
И обереговый булат.

    В груди � кипение котлов,
В глазах � разбойный жар костров,
В ресницах �
Путь болотных огоньков.

    Который час, который год,
Народ свои шатры везёт.
В них дебри, полные молвы,
В них дети, девы и волхвы...
В сердцах � бескрайние холмы...

*  *  *

от неба
до макушек сосен
всего один шаг;
кажется
протянешь руку �
и ты уже на земле

-- Дмитрий Ветров (Париж)





*  *  *

никак
забыл
может
когда-то
наверное
зачем
нет
возможно
забыл
что-то
не могу
да
может
или
другое
забыл
никак
не могу

*  *  *


Стучат.


Стучат.


Стучат.


Стучат.






А.Х.Г.А.

одна она
она одна
всегда-всегда одна
когда был свет
теперь там тьма
теперь там только тьма

я был и есть
и был я есмь
и там и тут теперь
одна она
всегда одна
она одна всегда

и нету больше ничего
и так и будет впредь
она одна
одна она
и только так всегда

-- Евгений М. (Воронеж)

*  *  *

На торжище древних майя
за сто какао-бобов
можно было купить раба
на всю жизнь
а за десять какао-бобов �
проститутку
девицу гуатополь
на одну ночь

цена человека
цена удовольствия
 



*  *  *

Улитка

Прячусь в скорлупку
чтоб под сапогом
хрустнуть хрупко
и липко
 
-- Михаил Малов (Санкт-Петербург)

Лес

Сыч в чаще
ночью слышит
лишь мыши шорох
шаг сохатого
охотник на привале
шевелит шомполом валежник
пуст ягдташ
и шнауцер
уже не брешет �
страшно




*  *  *

Весенний снег, следы, вороны,
досада, скука �
всевозможные оттенки серого.

-- Антон Крылов (Санкт-Петербург)

*  *  *

За границей ветров и погодных прогнозов,
Смены света и тьмы,
За пределами стойких январских морозов,
За границей зимы,
Надо льдами, снегами и холодами,
Только над и вовне
Я живу � в мире строчек и слов. И словами
Затыкаю щели в окне.




*  *  *

Помнишь, как мы играли,
Что смерти нет,
Как мы друг другу врали,
Что ход планет
Очень даже возможно
Переменить,
Если совсем немножко
Повременить?
Дальний бессмертья остров
Уже забыт.
Ну, а планеты просто
Не сбить с орбит.

-- Наталья Резник (США)





*  *  *
                   С.Е.

всю прошлую осень
глаза от недосыпа были красные,
и воздух весь черный очень,
и снегом присыпана трасса.

одна звезда светила ярче всех,
и я не в курсе, была ли она младенцем Иисусом,
но всё же внушала веру в успех �
звезды дураку, что дикарю стеклянные бусы.

и хоть вобщем-то лишен я особой романтичности,
зато способен сообщить без никоторой фальши,
что совсем как во времена античности, �
а точнее, и того раньше, �

я хочу с тобой яблоки воровать
[популярный сюжет в картинках]
но не так вот просто,
чтоб в супермаркете или на рынке,
а чтоб одна на двоих кровать,
и помятая простынь.

... а также не желаю других подельников.

-- Дмитрий Гусев (Новосибирск)

Каменно

Ты говорила мне серою-серою
Россыпью каменной, камнем падала
(Пуще стрелы, в цель пущенной, верила
в сердце под тканями).

Я доверительно крылья поглаживал,
Долго стоял в прихожей, в будущем
(Очень опрятном), листал журнал
Чуточку дольше, чем бы заслуживал
Кто-то на месте моем, но с будущим.

�Вне монологов бывают мельницы,
Рыцари и караваны пряностей,
Тот, с кем живешь, хоть не очень верится,
В гадости или в радости�.

Я улыбался, прозрачным паводком
Запаха кофе прикрыв прошедшее,
Слушал и слушал, как камни падают,
Падают сочные, переспевшие.

-- Николай Сыров (Москва)