Единоросы  выдвинули требование вынести тело  Ленина из мавзолея.   Московская радиостанция  делала опрос  слушателей.  Чалкин  хотел высказаться. Он и  прежде  выражал свое мнение в  республиканском эфире�.И вот беспрестанно набирал номер. Занято� Кто-то дозванивался. Свободным ухом Чалкин слышал:  

- А зачем выносить? Протоирей Всеволод Чаплин утверждает, что тело нужно  убрать.  А  почему  тогда они сами   таскают всякие костяшки по городам? А тут нельзя!

- Вы про мощи? - возразила ведущая.- Так они же святые!

- А Ленин тоже для кого-то  святой! Чаплин лицемерит!

- Это делать еще рано,- говорил второй слушатель. � Еще живы те, для кого Ленин является кумиром. В стране может вспыхнуть нестабильность.

 Чалкину казалось, что ведущая сокращала монологи дозвонившихся, пытаясь добиться равновесия мнений.

-  Тело надо продать за бабки китайцам - сказал человек, назвавшийся предпринимателем. -  Просто это надо культурно оформить. Зачем закапывать в землю актив?

- Ну что уж вы так-то!.. -  протянула ведущая

А Чалчкин все давил на кнопки своего городского.  

Наконец  на проводе  отозвался девичий голос: �Вы за то, чтобы оставить  Ленина? - спросила она дружелюбно, почти радостно.

Чалкин чуть не подавился.

- Нет!.. Надо убрать, -  сказал  он

- Не кладите трубку, - сказала девушка, и  его подключили.

- Здравствуйте, как вас зовут? -   Женский голос с приятной хрипотцой, который обволакивал его из приемника, теперь склонял к телесному греху уже через телефон.

 - Я - Борис Евгеньевич, - сказал Чалкин. - Из поселка Васильево.

-  Борис Евгеньевич, скажите, вы за то, чтобы Ленина  вынесли  с Красной площади, или за то, чтобы оставили?

- Я... � Чалкин испугался,  осознав, что говорит на всю Россию. Но взял себя в руки. � Кха!  Я думаю так. Ленин, конечно, злодей, и его желательно убрать из мавзолея. Но знаете что? � Чалкин замолк, пытаясь усилить действие паузы.

- Говорите. Вы в эфире.

- Я думаю, пока этого делать не надо.

- Почему?

- А потому что , чтобы правящая власть� - Чалкин опять сделал паузу, затем продолжил: - чтобы власть смотрела туда и боялась.

- �Туда� это куда?

- А на мавзолей! Чтоб мавзолей им как бы говорил: ужо делайте все правильно! А то будет, как в тот раз!  Хе-хе, анекдот про зайца вспомнил. Нет, нет, не буду!.. Я говорю - что?  Если они, правительство то есть,  будут плохо править, то этот Ленин  к ним опять придет.

 - Придет - Ленин? А как он придет?

- А так - в другом лице. А пока Ленин в мавзолее, они  будут глядеть туда, бояться и  хорошо править.

- Ну-у, вы что-то глубоко  взяли, � протянула ведущая. �    Тут целая философия! А вообще, Борис Евгеньевич, в принципе, вы за вынос Ленина?

- Я?.. Да.  Но выносить пока  не надо. Чтобы боялись�

-Спасибо, - ответила ведущая и отключилась.

 Услышав гудки, Чалкин, наконец, вытер пот со лба;  под мышками тоже было мокро. Отдышался, походил по комнате. И вдруг по  телу пошли мурашки, ай да Чалкин! Как сказал-то! И вся Россия его слышала!  

 Чалкин надел пальто,  шапку и  вышел на двор.

Стояла  январская  морозная погода. С крыш и берез после недавних снегопадов свисал снег.

Чалкин стал ходить от крыльца до ворот и обратно.

�Как она сказала? �Взяли глубоко�, гм� И даже про философию намекнула!..�

У Чалкина опять по спине забегали  веселые муравьи. Но это еще что! Главное, как он ловко надул  дорогую передачу! Он - что  хотел-то? Говорил, чтоб смотрели на мавзолей и боялись( конечно, и в этом смысл есть, Чалкин и тут не дурак!)Но добился Чалкин совсем другого!

 Чтоб не выносить Ленина вовсе! Вот так!

 Они боятся, а Владимир Ильич  лежит! Они боятся, а  Владимир Ильич еще десять лет лежит!  Они боятся, а он и  двадцать! А там глядишь � Главное ввязаться в бой!

Ай да Чалкин! Ай да тертый коммунист Чалкин! Хрен догадаются!..

От  сознания собственной гениальности мурашки  начали  ткать на его спине крылья. Чалкин стал легок, его будто подняло от земли, и   даже голова закружилась.

� Мы славные кавалеристы, и про нас��  - пропел он.

Нет, ради такого события надо выпить! Чалкина пробрало позывом  к щедрости.

Он вошел в дом. Выдернул из-под кровати чемодан, открыл. Там лежало семь тысяч. Пятисотками и тысячными. Те , которые   лелеял и  экономил. Он  смело  вытянул  тысячную и пошел к магазину.

Купил бутылку водки, закуски, купил и стакан.    

Народу в сельмаге было мало, и то женщины. Он вышел во двор  и у раскрытой прихожей  стал ждать.

Вот в калитку  вошел парень, энергичный, в короткой куртке.

-Слушай, браток, - сказал Чалкин, намереваясь завести разговор.

- Нет, бать, времени нет, � пролетел парень.

 Минут через пять зашел еще один мужчина, в  подшлемнике и бушлате, с масляным пятном на щеке.

- Слышь, парень, можно спросить?

- Ну, - парень дышал разгорячено.

- Ты как  к Ленину относишься?

 - К Ленину? �  лукаво блеснул глазами парень. - Ленин он и в Африке Ленин!

 - А стоит его выносить  из мавзолея?

- Ленина? Не-ет! Ты что, батя!?  Это вождь пролетариата! Не хухры-мухры!

Парень показался Чалкину красивым, и душа у него, наверное, широкая...

 - Слушай, давай выпьем! � сказал Чалкин. -  Я угощаю.

- Нет, батя, спасибо! Бригада ждет. Все жрать хотят! Порвут за то, что я с тобой здесь пью,   -  засмеялся парень.- Извини.

 Другой человек говорил Чалкину:

-Ленин? Да его надо выбросить на  помойку! Гада этого... Устроили на Красной площади кладбище�

Чалкин сжался. Парень был чисто  одет,  и когда он  вышел на улицу, Чаликн высунул голову из ворот и увидел , что тот садиться в дорогую машину.

Тут во дворике появился некто без шапки. То ли мужик, то ли парень. В черном  длинном пальто,  руки в карманах,  сизые остриженные волосы чуть отросли и несуразно торчали. Лицо мято,  вокруг рта резко обозначены морщины, - только что крепко спал, и рот еще не разжевался. Шел медленно, будто шкет.

- Слушай, - начал было Чалкин.

Продвигаясь, шкет  задел его плечом.

- Я хотел�

 Шкет молча заглядывал в  прихожую магазина, явно кого-то там высматривая...

- У меня вопрос, � Чалкин переступил ногами. - Вот смотри� Ты  за вынос Ленина из мавзолея, или нет?

- Че-о? �  изумился шкет, оборачиваясь. Но,  рассмотрев в руках Чалкина  бутылку и приготовленный стакан, сказал:

 -А вы?

- Не-е� - хитро протянул  Чалкин,   заулыбавшись. -  Это  ты сперва скажи.

- Ну,  Ленин это� - начал тянуть Шкет, уставясь на бутылку. - В шалаше жил�Революцию сделал� Жена у него Крупская была�

- Ну�

- А че, его убрать хотят?

- Хо-тят... - вздохнул Чалкин.

- А! Ну, это беспредел! -    протянул шкет. - Я против! Как это? Не-ет! Ленин должен лежать в мавзолее.

Голос его  сразу окреп, обрел нужную интонацию.

Через минуту они уже пили. Смахнув снег со стола, где летом тянули пиво, Чалкин разложил закуску, водку  и угощал.

 Шкет выпил первую, вторую, продрал горло. После третьей начал  заталкивать  в  рот рыхлую скумбрию горячего копчения. 

-Не-е!.. Так  нельзя. Из мавзолея! Ленин тоже срок мотал� Землю дал�Царя убил.

Еще через полчаса шкет осоловел. Стоял-стоял и вдруг грохнулся  на месте.

- Э-э, брат! - Чалкин принялся его поднимать и повел домой.

Тот сунул руки в карманы и на ходу будто спал.

- У Карпеевых, говоришь, живешь? �  говорил Чалкин. � А при  коммунистах  все  будет по-другому, брат. Работа будет всем, и зарплата. Тебя как зовут-то?

 На спуске с проезжей части шкет поскользнулся и больно упал на спину, стукнулся затылком, не  вынимая рук из пальто, лежал морщась.

- Це-це-це!.. -  скорчил лицо  и Чалкин. �   Как зовут-то?

- Толя, с�сука... �  процедил шкет, жмурясь.

- Ничего, потерпи, Толя.

Чалкин принялся его поднимать.

-   Сейчас. Во-от!..  Дай стряхну. Пошли. При коммунистах будет все по-другому, Анатолий.  Всем будет работа. Ты милый,   наверняка уже лет пять не работаешь. Все пьешь. И не ищешь. А при коммунистах будет не так. При коммунистах ты будешь сидеть за тунеядство, да. Оп! осторожней� Глядишь на человека   станешь похож. Тюрьма она � что? Тюрьма сохраняет. Работа, кашка на воде. Бережет. И каждому по  труду, - говорил Борис Евгеньевич,  с удовольствием вдыхая свежий морозный воздух

 И долго можно было еще видеть , как два щуплых человека, двигались под фонарем в глубь  поселка, словно два старичка. Могучие березы после недавнего ледяного дождя и снегопада тяжко сгибались в их сторону. У обочины стоял поселковый щит, на котором красовался мужчина-морж в плавках. Улыбаясь, он приглашал искупаться в проруби.

  Завтра  предстоял праздник Крещения.

Айдар Сахибзадинов родился в Казани в 1955-м году, учился в Казанском государственном университете. В 1993-м году закончил Литературный институт им. М.Горького. Живёт и работает в Москве. Публиковался в журналах "Октябрь", "Наш современник", "Флорида", "Казань", "Идель", "Литучёба", представлен двумя рассказами в сборнике "Русская литература народов России 20 века" при журнале "Дружба народов". Автор трех книг прозы: "Ни в селе, ни в городе", "Скованные одной цепью", "Сентябрьские груши". Лауреат журналов "Флорида" (2010 г.) и "Казань" (2006 г.).