Журнал поэзии "Окно"

© Журнал поэзии "Окно"

Наследие

Михаил Цетлин (Амари)

Три стихотворения

Публикация и предисловие Анатолия Кудрявицкого

Портрет Михаила Цетлина работы художницы Александры Прегель, падчерицы поэта 
(любезно предоставлен Ангелиной Цетлин-Доминик)

Михаил Осипович Цетлин (1882 - 1945) был основателем и первым редактором журнала "Окно", три выпуска которого выходили в Париже в 1923 - 1924 годах. Редактором он был строгим, и молодые эмигрантские поэты, которых в Париже было много, сложили даже о нем куплет, последняя строчка которого была такая: "Через него не перескочишь".

Как поэт, Цетлин печатался под псевдонимом Амари, что означает не "для Марии", как можно было бы подумать, зная имя его жены, а является аббревиатурой имен ближайших друзей поэта. Цетлин считается поэтом первой волны эмиграции, хотя вынужден был переселиться во Францию значительно раньше, в 1906 году, в связи с преследованием членов партии эсеров, в которой он состоял. Амари в основном писал традиционные стихи, отмеченные зрелым поэтическим мастерством. Интересно, что его перу принадлежит практически первый верлибр, написанный в эмиграции - стихотворение "Письмо Каховского императору", вошедшее в его книгу стихов о декабристах "Кровь на снегу" (1939).

Мы представляем здесь три более ранних стихотворения поэта, не слишком хорошо известных и доступных современному читателю.

* * *

Он ушел на утренней заре,
В час, когда сияли на горе
Первым блеском солнечные пятна.
Целый день он где-то пробродил,
Целый день домой не приходил,
К вечеру вернулся он обратно.

Он пришел, когда бледнел закат,
Был в пыли, в крови его наряд,
Сам он истомлен был и безгласен,
Словно в тяжких битвах изнемог,
Но безгласный был, как юный Бог,
Радостно и солнечно прекрасен.

И в волнах сгущаюшейся тьмы
Молчаливо вопрошали мы,
Где он был, зачем пришел обратно,
С кем боролся, бился за кого,
И была нам светлая его
Радость - так чужда и непонятна.

(Из кн. "Лирика", Париж, 1912)

* * *

Предутренняя свежесть
И нежность полей,
Омытая струями
Вчерашних дождей.
Голубовато-серых
Небес тишина,
Исполненных покоем
Без края, без дна.

О, Боже, неужели
И там тишина!
Над грустными полями
Небес глубина,
Над грустными полями,
Над горем людей,
Над горестным безумьем
Отчизны моей?

(Современные записки, 1920, № 1)

Николай 1 (из поэмы "Декабристы")

Как медленно течет по жилам кровь,
Как холодно неторопливо.
Не высекала искр в душе твоей любовь:
Ты - как кремень, и нет огнива!
Как вяло тянутся холодной прозой дни.
Ни слов, ни мук, ни слез, ни страсти.
Душа полна одним, знамомым искони
Холодным сладострастьем власти.
Повсюду в зеркалах красивое лицо
И стан величественно-стройный.
Упругой воли узкое кольцо
Смиряет нервов трепет беспокойный.
Но все ж порою сон медлительной души
Прорежет их внезапный скрежет.
Как будто мышь грызет, скребет в ночной тиши
Иль кто-то по стеклу визгливо режет.

(Современные записки, 1921, № 7)