Мысль
Фараджу Байракдару
Мы дышим, мы не думаем
об этом. Ходим и говорим
под синими деревьями в цвету
и не думаем. Мы дышим.
Идем по каменному мосту
над рыбаком в лодке.
Минуем слепца, безногого
и женщину, поющую о надвигающемся шторме.
Сидим у реки под усиливающемся ветром,
подносим чашу безумства к устам
и не думаем
здесь, где свет не отличим от мрака,
здесь, где страницы разбросаны по полу,
здесь в озере чернил, в чернильных пятнах,
где мы водрузили календарь со стены.
Незримое озеро, берег недостижим.
Выдыхай и не думай.
Закрой им глаза в последний раз закрой наши глаза.
Без названия (февраль
2000)
Обнаженная женщина у окна
спиной к тебе водит скрипичным смычком
за кружевной занавеской
прямо над уровнем улицы
это не фикция
как партита не фикция
ее тема и вариации
пассажи, украшения
не фикция
как и улица с односторонним движением
намокшая
от дождя - не фикция.
И нагота - не фикция.
Она читает нас как книгу
пока мы слушаем ее музыку
сквозь широко закрытые глаза.
И что же эта фикция думает о нас?
И дождь и ноты падают мягко.
Мелкие ошибки интонации
не имеют значенья
в выцветших зеленых блокнотах, где
записываем эти и скрываем другие вещи.
Так все же, как называется это дерево
с желтыми цветами, серебристыми листиками,
растущее из асфальта -
я знал но забыл.
А сегодня, в День Високосного Года,
опустело окно.
Без названия
(июль 2000)
Художник без памяти
пишет именно то
что перед ним, этот угол в паутине,
эти часы со стрелками,
застывшими на пяти, ни день, ни ночь.
Напевая без слов,
он пишет багрец и зелень,
форму, заостренность вещи,
четкую линию подбородка любимой,
которая его предаст.
Он думает: пройти сквозь игольное ушко.
Спираль можжевельника, неразборчива нить
неба, цветок земляничного дерева, крестовник,
водосбор. И на выдохе
вот оно как, вот как:
Оно пялится слепо прямо в глаза,
Белое, хотя не вполне
и можно услышать глазами.
И цветение пыли,
фосфоресценция костей,
преображенный полет гусей.
Художник без памяти
рисует только то,
что она видит, балласт камней,
лесенка крапчатой травы
овал лица пепельноглазого, танец
вещи и ее имя,
утраченная конечность и ее тень,
миниатюрные картины,
все одинаковы.
Поворот
(декабрь 2000)
Итак это подъем, смещенье земли, поворот
Итак, это радость земли попросту,
как нам кажется, и пенье камней
Итак, это та же гора, но иная -
Хотя не совсем иная
косая логика полуразорванного последнего листка,
ветка под серпом полумесяца
трепещет на ночном ветерке
и твой миг ярой речи предсмертной
Итак, закрываются глаза
потом монеты на глаза
Какого цвета были глаза
Итак, это тот же дом
деревянный с выщербленной плиткой,
звон ключей, хотя в остальном
Это радость вещей,
исчезновенье вещей,
странное ощущенье вещей,
которые вертит рука
так и этак,
припоминает рука,
извивы ступенек
листание страниц, книга,
отложенная в сторону книга,
приспособить свет,
отрегулировать свет,
отложить книгу в сторону,
это как бы память о книге,
пустая книга с загнутыми краями,
книга открыта и захлопнута.
Общество мошек
Мы думали, все это можно найти в Книге Убогих Текстов,
тень, отбрасываемую лодкой, косую мачту, рябь за кормой, глаз цвета
индиго.
Окна слепого текста,
насыщенные, параболические ночи.
И катящееся солнце, солнце, скатывающееся
в уток, в изнанку, в общество мотыльков.
Можешь ли услышать оттуда, что я думаю, даже если ты спишь?
Улицы Убогого Текста, где взгляд ребенка
падает на труп лошади возле телеги,
скулящий пес, рот женщины в немом зевке
словно вымолвить хочет: Нужно идти вперед,
без остановки, мы не должны на это смотреть.
Ведь мертвые - разве следят они за нами?
Точно запомнить цвет сливы,
изгиб отдыхающего тела (солнце опять),
слова всех популярных песен,
наверняка этого достаточно.
Разве ты не знаешь этих прибрежных ворон?
Разве не ты называл их как-то морскими воронами?
Разве мы не обсуждали значение "по прямой как вороний лет"
однажды на этой площади - стане изгнанья - под самым красным
из солнц? А потом, почти в один голос, мы вместе сказали: Пора.
Тарелка задребезжала, ложка упала на пол,
полотенца в груде у двери.
Туча плывет
над кручами запада.
Вера в Убогий Текст.
Забытый план действий.
Скоро
Скоро прибудет подарок
в конце долгого путешествия
из Будуще-Прошлого в Сейчас
уставший от бесконечных ночей в дешевых мотелях
в дальних туманностях
Заявится ли обычная толпа
политиков и знаменитостей
по такому случаю
или они свалят в сторонку
в смятенье и страхе
Майкл Палмер
(р. 1943) - американский поэт, эссеист, переводчик и хореограф. Учился
в Гарвардском университете, где он получил степень бакалавра в области
французского и степень магистра в области сравнительного
литературоведения. С 1969 года живет в Сан-Франциско. Автор
семнадцати книг стихов. В 2006 году ему была присуждена премия им.
Уоллеса Стивенса Академии американских поэтов.